Свобода совести в современной России - [6]

С 2013-2014 гг. пошла волна проверок вероучений, так как чиновники решили, что они лучше знают, каким должно быть вероисповедание. К примеру, в 2014 г. Министерство юстиции РФ вынесло предупреждение Союзу миссий христиан веры евангельской Тюменской области, где, помимо других претензий, вдруг указало, что «христиане веры евангельской» и христиане веры евангельской (пятидесятники) — это разные вероисповедания[13].

Союзу надо еще доказать, что он является христианским, так как христианство — это уже другое — третье исповедание. Подобные проблемы испытывает также Армия спасения — Министерство юстиции РФ отказывается признать ее отдельной христианской деноминацией. Церкви сайентологии отказывают в праве быть именно религиозной организацией (на основании экспертизы Экспертного совета при Управлении Министерства юстиции РФ в Москве, подписанной людьми, не имеющими отношения к религиоведению). За отказ быть нужным вероисповеданием грозит ликвидация.

Россия избежала пути среднеазиатских государств, когда жестко пресекается деятельность религиозных групп. Однако законодатели хотят контролировать публичное пространство, получая «домашние группы» в подполье. 7 октября 2014 г. Государственная Дума РФ приняла в первом чтении проект поправок к закону о свободе совести. Они отменяют обязательный 15-летний срок существования для религиозных объединений до момента, когда они могут получить все права юридического лица. Однако вводится 10-летний срок, ужесточается регистрация религиозных групп. Главное, что группа, в соответствии с этим проектом, поражена в правах — она не может создавать средства массовой информации, учебные заведения, приглашать иностранных миссионеров.

В рамках российской прокурорской практики и проверок Министерства юстиции РФ все эти ограничения могут очень широко толковаться. Законодательные инициативы в России являются лучшим примером византийского лукавства и того, как в стране с французским определением светскости и отделением религии от государства в Конституции можно поддерживать одну конфессию, выборочно проверять и ограничивать другие, лавируя между разными влиятельными группами и церквями.

Россия не является монорелигиозным тоталитарным государством, как Иран, где есть одна «истинная религия». Кроме того, в России нет формально прописанной религиозной политики, а Конституция и законодательство РФ в религиозной сфере являются светскими. Они определяют очень широкие рамки для развития отношений власти и религиозных объединений, а также для межрелигиозных отношений. В отсутствие сильных гражданских институтов, демократических традиций, диалога различных конфессий, прежде всего христианских, между собой религиозное многообразие становится инструментом как поддержания свободы совести, так и регулирования отношений разных движений, религий в демократическом обществе. Как показывает российский опыт, для того чтобы религиозное многообразие начало менять церкви (историческую церковь — РПЦ) и общественную атмосферу, это многообразие должно проникнуть в гражданские институты, а не просто быть религиозным плюрализмом — простым сочетанием десятков или сотен религиозных движений в одном регионе. По прошествии почти 30 лет с момента распада советской системы религиозное многообразие стало самостоятельной категорией, меняющей облик российской провинции, а в будущем и страны в целом.

Роман Лункин Православные консерваторы и общество: движение «Cорок сороков»

Одним из ярких явлений в российском обществе стало движение «Сорок сороков», которое воспринимается в либеральной среде как наиболее радикальное и вызывающее, хотя мало кто знает реальные взгляды его лидеров. Как и другие, более мелкие движения и проекты, такие как «Божья воля», отдельные известные активисты (как Иван Охлобыстин), Союз православных граждан, «Сорок сороков» сочетает защиту библейских ценностей с критикой либерализма и антизападной конспирологией. В отличие от других движений, «Сорок сороков» стало реально действующей демократической общественной силой (проявлением гражданского активизма, низовой демократии), которая работает с молодежью и проявляет себя в публичных акциях (по защите, к примеру, земельных участков для строительства православных храмов, в манифестациях в пользу антиабортного законодательства, в стычках с «антицерковными» силами, как писала пресса, в «избиениях либералов на Торфянке» и т.д.). Можно без преувеличения сказать, что таких религиозных общественно-политических движений в России больше нет.

Своими основными целями «Сорок сороков» считает: защиту традиционных ценностей, защиту храмов, развенчание мифов о том, что православие религия слабых и интеллигенции (спортивные проекты), борьба с язычеством (язычество считается в движении легко воспринимаемой русским народом альтернативой православию и сектам). С начала «Сорок сороков» была только московской организацией, но к 2017 году стала активно развиваться в регионах.

Отправной точкой для создания движения, по словам его организаторов, стало выступление группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя 21 февраля 2012 года и последующая критика в адрес Церкви (статья основана на интервью, которое автор взял у лидера движения Андрея Кормухина в декабре 2016 года). Активисты движения решили создать силу, которая защитила бы православие (официально движение создано в 2013 году) в эпоху постхристианства в Европе. Это третья эпоха после гонений на раннехристианские общины и Константиновской эпохи, когда евангельская вера пронизывала все сферы жизни общества. Дьявол решил доказать, что Бог был несправедлив к сатане и что человек сам себя уничтожает. Западная цивилизация, по мнению лидера «Сорок сороков», подвергает сомнению евангельские заповеди и нивелирует понятие «грех». На первый план выдвигается «трансгуманизм», где человек поставлен во главу угла. Формально эта система основана на благих намерениях защиты прав человека, но в итоге «англосаксы плюют на ООН и на самих себя, бомбят все страны, которые хотят, плюют на право, которое строилось на христианстве, пропагандируют однополые браки и гомосексуальный фашизм». Запад, по словам Кормухина, пугают в настоящее время именно христианские ценности, альтернатива, которую предлагает Россия: «Ничего другого опасного для Запада у нас нет. Экономической модели, как в эпоху Коминтерна, нет. Культурных ноу-хау тоже уже нет. Патриарх Кирилл во время своего посещения Франции в 2016 году говорил о традиционных ценностях так, как сами католические прелаты не могли бы сказать об этом открыто».