Свобода от прошлого - [6]

Сегодня, кстати, я получил вопрос от одного человека. Его беспокоит, что утром и вечером, приветствуя вас или прощаясь, я складываю руки в намастэ и кланяюсь божественному внутри вас… ему не дает покоя то, что некоторые люди — в глубокой любви и глубоком доверии — склоняются передо мной и касаются лбом пола.

Он спрашивает меня: «Разве это правильно, когда один человек кланяется другому?» И его беспокойство растет, потому что таких людей становится все больше. Но я никого не прошу мне кланяться, и никто не просит: каждый свободен решать за себя. Но в этом суждении виден прежний человек: склониться можно перед Богом, но не перед человеком. Вот какой здесь подтекст.

Кажется, люди слушают меня, но до них долетают только слова — смысл теряется где-то по дороге. Можно поклониться дереву, горе, закату, рассвету, полной луне, звездной ночи; и поклон значит только выражение благодарности. И никакой Бог здесь ни при чем. Можно поклониться человеку, поклониться ребенку… или даже мне: человеку совершенно обычному — без всяких притязаний на роль пророка или спасителя, посланника Бога или божественной инкарнации.

Но о чем беспокоиться? Ведь его никто не просит кланяться. Никто не вмешивается в его жизнь; никто его ни к чему не принуждает. Никто не заставляет этих людей кланяться.

Никого за это не награждают, никому не обещают за это награды. Он видит только одну сторону и не сознает своей слепоты: он не видит, что, почитая божественное у вас внутри, я складываю руки в намастэ. Это он упускает из виду полностью. Тут у него нет никаких возражений; его эго удовлетворено. Но когда люди выражают благодарность, выражают радость и экстаз, они не теряют себя. Они не лишаются своей индивидуальности, они не теряют самоуважения. Это опыт, как нельзя более исполненный достоинства и изящества духа.

Бунтарь почитает собственную независимость, но также и независимость всякого другого. Он почитает собственную божественность и божественность всей вселенной. Вся вселенная для него — храм, вот почему он покинул маленькие храмы, созданные людьми. Вся вселенная для него — священное писание, вот почему он оставил все священные писания, написанные людьми. Но не из высокомерия — из скромности и ради чистоты поиска. Бунтарь невинен, как ребенок.

Вторым его измерением будет: не жить в прошлом, которого больше нет, и не жить в будущем, которого еще нет, но жить в настоящем, с такой бдительностью и с таким сознанием, какие сохранять в его силах. Другими словами: сознательно жить в моменте. Обычно мы живем как сомнамбулы, как люди, которые ходят во сне. Бунтарь старается жить жизнью осознанности. Осознанность — его религия, осознанность — его философия, осознанность — его образ жизни.

Его третье измерение состоит в том, что он не стремится подчинять себе других. Он не обуреваем жаждой власти, потому что это самое уродливое, что только есть в этом мире. Жажда власти губит человечество, не дает ему быть более творческой, более красивой, более здоровой, более благотворной средой. И именно эта жажда власти по большому счету вызывает конфликты, соревнование, зависть и в конце концов ведет к войнам.

Жажда власти лежит в основе всех войн. Если посмотреть на историю человечества… вся история человечества состоит исключительно из истории войн, истории того, как один человек убивал другого. Причины меняются, но люди убивают друг друга по-прежнему. Кажется, причины служат только предлогом. Реальный факт в том, что человек любит убивать.

В одной из басен Эзопа — а его басни, такие простые и полные глубокого смысла, принадлежат к величайшим притчам мира — маленький ягненок пьет из кристально-чистого горного ручья. Приходит огромный лев, и, естественно, ягненок привлекает его внимание: уже время завтракать. Но нужен какой-то предлог, и он говорит ягненку:

— Ты мутишь воду в ручье. Разве ты не знаешь, что я царь зверей?

— Знаю, — отвечает бедный ягненок, — но, о царь зверей, ты стоишь выше меня по течению. Я ниже по течению, и даже если я грязню воду своим питьем, она течет сверху вниз; она не течет к тебе. Это ты мутишь воду, которую я пью. Так что твоя логика неверна.

Лев понял его правоту и очень рассердился. Он сказал:

— Ты не уважаешь старших. Тебе хватило дерзости начать со мной спорить.

— Я не спорил, — сказал бедный ягненок, — я только указал факты. Ты же сам видишь, как течет вода.

Лев на мгновение замолчал, потом сказал:

— Теперь я припоминаю. Ты принадлежишь к очень некультурной, невоспитанной семье. Твой отец вчера оскорбил меня.

— Наверное, это был кто-то другой, — сказал бедный ягненок, — потому что моего отца уже три месяца как нет в живых, и тебе ли этого не знать, ведь он угодил тебе в брюхо! Его нет в живых. Ты съел его на обед. Как же он мог проявить к тебе неуважение? Он мертв!

Это было уже слишком. Лев бросился на ягненка, схватил его и сказал:

— У тебя дурные манеры, ты не знаешь этикета, ты не умеешь себя вести!

— Все дело только в том, что ты хочешь позавтракать. Возьми и съешь меня; не нужно никаких предлогов.

С помощью таких простых иносказаний Эзоп творил чудеса. Он так много сказал о человеке.