«Свобода» и «нация» - [30]

Говоря иначе, русские феодальные отношения в Российской империи распадались и вели к распаду русского сословно-феодального общества. А условия для выстраивания нового, русского национально-классового общества ещё не сложились. Не сложились они потому, что не было устоявшихся слоёв русских горожан с ясным пониманием своих интересов собственности в условиях нарастающего значения городского хозяйства, отсутствовали классовые идеологии и политические партии, заменяющие сословно-патриотические идеологии, не наладилась политическая борьба между такими партиями в конституционном поле представительного самоуправления. Подавляющее большинство русских крестьян и пролетариата, русской народной интеллигенции не были готовы к политическим свободам слова и собраний, к политической ответственности, к представлениям о политических компромиссах между классами единого национального общества, о двойной этике и морали национального классового общества.

Всем русским была понятна только традиционная, православная христианская этика и мораль народного земледельческого общества, как этика и мораль общечеловеческая, мессианская, и лишь она могла их объединять, удерживать от хаоса и распада всех общественных, социальных производственных связей. Однако в условиях городских свобод религиозное сознание неуклонно расшатывалось рационализмом и рациональным критицизмом. Для спасения страны от краха государственных отношений надо было превратить распадающееся религиозное сознание в дееспособное политическое сознание, религиозное мировоззрение в политическое мировоззрение, на основе которого выстраивать учреждения политического управления, заменяющие учреждения дворянского феодально-бюрократического управления. То есть, нужна была реформация православного мировоззрения политической организацией, которая бы обеспечила выстраивание дееспособной государственной власти и государственных отношений на целую эпоху перехода от феодально-бюрократических народно-земледельческих общественных отношений к классовым политическим национально-городским общественным отношениям. В истории Западной Европы подобную реформацию католического мировоззрения обеспечил протестантизм, а протестантская церковь выступила политической организацией, обеспечивающей постепенное накопление опыта демократического самоуправления в условиях продолжения господства христианского сознания, по существу отрицающего демократию.

В России начала ХХ века доверие к церкви, как сословной организации, которая на исходе средних веков создала земледельческие феодальные народные отношения и стремилась их сохранить, неуклонно падало, особенно в среде городского пролетариата и городской интеллигенции, пополняемой, в том числе, и за счёт дворянства. Большое значение имело то, что в особых условиях развития России после Преобразований Петра Великого русское дворянство постепенно создало мощную атеистическую культуру феодально-управленческого рационализма, которая оказывала господствующее влияние на зарождение городской русской культуры как таковой. Именно в среде русского дворянства вызрело скептическое отношение к русской православной церкви, которое распространялось на городских разночинцев и пролетариат. Поэтому реформацию православного мировоззрения, приспособления христианской этики и морали для реформирования русских народных отношений в обстоятельствах индустриализации осуществил выходец из дворянской среды В. Ленин, который преобразовал православное вероучение в реформационное коммунистическое вероучение. Он использовал марксистское рациональное учение о научном социализме и построении мирового коммунистического общежития для обоснования неизбежности построения на земле коммунистической государственной властью идеального христианского рая, в котором каждый человек будет отдавать всем по желанию, а получать по потребностям.

Коммунистический режим был по реформаторской сути тоталитарным режимом, какими в своё время были все протестантские режимы на европейском Западе. Этот режим осуществил постепенную подготовку, как собственно русской буржуазной революции, которая началась в 1989 году, так и условий для переломного исторического перехода русского государствообразующего этноса от народно-патриотического общества к национальному политическому обществу с демократическим самоуправлением.

2

Сейчас ход событий в исламском мире напоминает то, что происходило с русскими в России в начале ХХ века. Исламский фундаментализм выступает реформаторским вероучением в условиях распада феодальных отношений и феодальной государственной власти и отсутствия устойчивой имущественной и классовой дифференциации интересов у перебирающихся в города недавних общинных земледельцев и кочевников. Никакая национальная классовая демократия в ближайшие три-четыре поколения в исламском мире невозможна. А народно-представительные собрания в некоторых исламских государствах, которые на Западе называют демократическим парламентом, являются лишь прикрытием настоящей сущности режимов, неизбежно тоталитарных.

Военные способы навязывания демократии в Афганистане, затем в Иране вдохновлялись в США их опытом, приобретённым после Второй мировой войны в Центральной Европе и на Дальнем Востоке. Тогда поражение Японии и Германии, других стран со схожими фашистскими националистическими режимами, оккупация этих стран войсками США способствовали ускорению становления в них национальных классовых демократий и быстрому их капиталистическому развитию. Но американцы так и не поняли, что данные страны уже пережили национальные революции, то есть революции завершения формационных эпох, переходных от феодально-бюрократической централизации к национальной классовой демократии. И вообще-то говоря, роль американцев в этом «установлении демократии» была не существенной, становление демократии в указанных странах произошло бы и без них.