Свобода. Храбрость быть собой - [36]

Вот бунтарство, которому я учу. выпадите из старой структуры, выпадите из старой жадности, выпадите из старого идеализма. Станьте молчаливым, медитативным, любящим человеком. Будьте более в танце и посмотрите, что произойдет. Кто-нибудь, рано или поздно, обязательно присоединится к вашему танцу, и тогда людей будет становиться больше и больше.

У меня нет политических наклонностей. Я полностью против политики. Да, старое должно прекратиться, чтобы могло существовать новое, — но старое должно прекратиться внутри вас, и тогда будет новое. И как только внутри вас — начинается новое, это новое заразительно, похоже на инфекцию; оно начинает распространяться среди других людей. Радость заразительна! Смейтесь, и вы увидите, что и другие начинают смеяться. Так же и с грустью: будьте грустны, и кто-то, глядя на ваше вытянутое лицо, внезапно тоже почувствует грусть. Мы не отдельны, мы слиты воедино, и когда чье-то сердце начинает смеяться, это касается многих других сердец — иногда даже далеких сердец. Вы собрались из таких дальних мест; так или иначе мой смех вас достиг, так или иначе моя любовь вас достигла. Так или иначе, каким-то таинственным образом, мое существо коснулось ваших существ, и вы собрались здесь, несмотря на все трудности.

Но я не учу вас ни с чем бороться. Когда вы с чем-то боретесь, то становитесь реакционером — потому что это и есть реакция. Вы становитесь чем-то одержимым, вы против чего-то, и тогда очень возможно, что та самая вещь, с которой вы боретесь, захватит над вами власть — может быть, негативным образом, но она будет иметь власть над вами.

Фридрих Ницше был очень против Иисуса Христа. Но мой собственный анализ Фридриха Ницше показывает, что он был под слишком большим впечатлением от Иисуса Христа, и только потому, что был против него. Он был им одержим; он действительно пытался стать Иисусом Христом по собственному праву. Его великая книга «Так говорил Заратустра» — это попытка создать новое Евангелие. Язык, который он использует, метафоры, к которым он прибегает, безусловно, напоминают те, которыми пользовался Иисус Христос, и Ницше был очень против него. Он никогда не упускал ни единой возможности, если ему представлялся случай осудить Иисуса, он тут же осуждал его. Но это снова и снова напоминает об Иисусе. Он был одержимым. Когда он сошел с ума, в последний период жизни, он стал подписывать письма словами «Антихрист Фридрих Ницше». Он не смог забыть Христа, даже когда сошел с ума. Сначала он написал «Антихрист», потом писал свое имя. Вы можете увидеть эту одержимость, глубокую зависть Христу, которая управляла всей его жизнью. Зависть разрушила безмерную творческую силу. Ницше мог бы быть бунтарем, но опустился до реакционера Он мог принести в мир что-то новое, но ему не удалось. Он остался одержимым Иисусом

Я не против кого-то или чего-то. Я не хочу, чтобы вы были свободны от чего-то, я просто хочу, чтобы вы были свободны. Поймите различие: свобода от никогда не тотальна; это «от» удерживает ее в путах прошлого. Свобода от никогда не может быть настоящей

(Ошо «Гость», гл. 12)

Препятствия и ступени. Ответы на Вопросы

Есть много видов свободы социальная, политическая, экономическая — но все они лишь поверхностны Истинная свобода обладает совершенно другим измерением Она совершенно не связана с внешним миром, она возникает в вашем внутреннем пространстве Это свобода от обусловленности, всех видов обусловленности, от религиозных идеологии, политических философии Все, что было вам навязано другими, удерживает вас в заключении, заковывает в цепи, порабощает обращает в духовное рабство

Медитация — не что иное, как разрушение всех этих оков, обусловленностей. разрушение тюрьмы до основания, чтобы вы могли снова оказаться под открытым небом, под звездами, доступными существованию

В то мгновение, когда вы доступны существованию, существование доступно вам И встреча этих двух доступностей — предельная вершина блаженства. Но она может случиться только в свободе. Свобода — высочайшая из всех ценностей, нет ничего выше.

С одной стороны, ты предлагаешь нам наивысшую свободу в том, чтобы делать все, что мы хотим, а с другой — говоришь, что мы должны принять ответственность. В сочетании с «ответственностью» я не смог бы использовать слово «свобода» так, как бы мне хотелось. Когда я понимаю твои слова, то испытываю благодарность. Но в большинстве случаев я вижу, что скорее понимал бы свободу как вседозволенность.

Это один из извечных вопросов человечества, вопрос свободы и ответственности Если ты свободен, то истолковываешь это так, словно теперь ответственности нет. Всего сто лет назад Фридрих Ницше объявил: «Бог умер, и человек свободен» И в следующем же предложении он написал. «Теперь вы можете делать все, что хотите. Ответственности нет Бог умер, человек свободен, и ответственности нет» В этом он был абсолютно не прав; если нет Бога, на ваши плечи ложится безмерная ответственность Если Бог есть, он может разделять с вами ответственность Вы можете переложить ответственность на него «Это ты сделал мир; это ты сделал меня таким; и, в конце концов, по большому счету, ответствен ты, не я. Как я могу быть ответственным, по большому счету? Я — только создание, ты — создатель Зачем ты с самого начала вложил в меня эти семена развращенности и греха? За это ответствен ты. Я свободен от ответственности» Фактически, если Бога нет, тогда человек абсолютно ответствен за свои действия, потому что теперь невозможно переложить ответственность ни на кого другого.