Свиньи олимпийской породы - [23]

 - Максим! Ты чего пилотку снял? Жарко, что ли?

 - Это, Серега, чтобы не козырять впустую. Вот ты ему козырнул, а он тебе — фиг.

 Федотов рассмеялся.

 - Ну, ты даешь! А я–то думаю, чего ты перед офицерами шапку ломишь! Как крепостной перед барином!

 - Вот, ептать! — Максим повторил любимое серегино выражение и плюнул. — а как же быть?

 - Не расстраивайся, жизня у нас такая. Ну, ничего. Зато мы люди. А Джабаровским свиньям каково? Или собачкам. Вон, Прилуцкий Дембеля сжег.

 - Дембель? Это собачка такая беленькая? Как же он ее сжег? Зачем?

 - Бензином облил и сжег. Пьяный был, а Дембеля недолюбливал.

 - Господи. Вот придурок–то.

 - Ага. Так что есть те, кому тяжелее нас.

 Однако Максима не успокоила это история. Он брел молча, и с тоской посматривал на колючую проволоку забора. Вскоре они дошли до КП и синхронно достали сигареты.

 - Лежит на плацу боец ПВО. Не пулей убит — задолбали его. — Федотов затянулся, и подмигнул Максу.

 - Старо. — Яцкевич зажмурился. — Как домой хочется! Сил уже нет! Невмоготу мне уже!

 - Эй, Макс, ты чего?! — Радист удивился внезапной слабости своего друга.

 - Серега! Задрали меня уже! Есть же люди, которые в армии не служат!

 - Ну что ты нюни распустил? Будь мужиком! Самое тяжелое позади. Давай. Не хнычь. — Сергей приобнял Яцкевича. — Ну, нормалек?

 - Все в порядке. — Максим плюнул. — Все ерунда. — Он вымученно улыбнулся Сергею. — Где я на гражданке такого кореша найду?

 Серега смутился и наступил Максу на ногу, тот охнул и несильно ударил Федотову под ребра.

 - Ну, вот и хорошо, Максимка, пойдем ко мне. Ты же хотел морзянку учить. Офицеры еще не ушли, Дюбков у себя. Что тебе еще делать? — Федотов подтянулся и зевнул, открыв пасть, в которой тоже не хватало зубов.

 - Попозже. — Максим держал догорающую сигарету без фильтра ногтями большого и указательного пальцев. Он попытался затянуться в последний раз, но обжегся и уронил коротенький окурок, растер его ногой и сплюнул прилипшую к нижней губе крошку табака. Затем посмотрел на заходящее солнце и втянул ноздрями воздух. Пахло чем–то кислым. Происхождение этого вечного запаха выяснить не удавалось.

 - Надо Дюбу проведать. Выпил он чего–то не того. Может, уже посинел, и его крысы обгладывают.

 - Бр–р — Передернулся радист, представив себе эту картину. — Ну, ладно. Потом приходи. Тебя интересно учить. Ты толковый.

 - Хе… — Улыбнулся польщенный Яцкевич и пообещал. — Возьму тетрадку и приду.

 

 Железную дверь он открыл своим ключом. На ЗАСе было прохладно. В аппаратной храпел Витька. Макс решил не тревожить готовящегося к продолжению утренней вечеринки и, взяв тетрадь тихонько ушел. У радистов привычно пищали динамики. В черных наушниках сидел командир радиовзвода. Из–за присутствия в комнате офицера все были одеты. По степени застегнутости можно определить стаж армейской службы. «Духи» застегнуты наглухо. У «карасей» и «черпаков» раскрыт душивший крючок. У «дедов» — крючок и верхняя пуговица. Солдаты, приказ об увольнении в запас которых уже вышел, но «дембель» которых тормозился начальством, назывались «дембелями» или «гражданами». Ожидание освобождения было самым суровым наказанием, но таким терять было нечего, и они были расстегнуты «до пупа».

 Максим приложил руку к виску и обратился к ничего не слышащему, благодаря наушникам, офицеру:

 - Товарищ лейтенант! Ты дурак, и меня не слышишь, но я делаю вид, что прошу разрешения войти!

 Солдаты засмеялись, а лейтенант разрешающе махнул рукой.

 Максим подвинул стул и подсел к Федотову.

 - Ну, что, Серега, поехали? — он открыл тетрадку, и увидел:

 Etre:

 Je suis

 Tu es

 Ill, Elle — est

 Nous sommes

 Vous etes

 Ills, ells — sont

 Макс перевернул тетрадку. Там было:

 Б — ба–ки–те–кут -> _…

 Сергей зевнул, и спросил:

 - Я объяснял? Чтобы запомнить букву, надо выучить слово, которое начинается с этой буквы?

 - Да.

 - Так вот — он проигнорировал ответ Макса — «А» и «О» — произносятся долго. Это тире. Остальные гласные это точки. Например — «Л» — ли–моон–чи–ки. Точка, тире, точка, точка.

 - Знаю, ты уже говорил.

 - Да? А че сразу не сказал? Ну ладно. В морзянке говорят группами по три буквы. Между буквами перерыв размером с два тире.

 - Понял. Три буквы означает слово. Например?

 - Например — «пошел». Это «ПШЛ». Если хочешь кого–то оскорбить, пишешь ему: та–а та да, та да–а та да, та–а та та да. Переведи!

 - Не–е, я на слух еще не воспринимаю.

 - Ну, давай, Максимка, это же просто! Что за буква: таа та да?

 - Ну, не знаю. А–й да?

 - Нет же! — Серега всплеснул руками, удивляясь бестолковости Максима. — Аай да — это тире точка, а тут тире, точка, точка. Доо ми ки!

 - Точно!

 - Вот ты и есть: Доо–ми–ки, Ли–моон–чи–ки, Баа–ки–те–кут!

 - ДЛБ? — Макс записал, как поется морзянка новых букв. — А что у вас значит ДЛБ?

 - Это ты! — Раздраженно закричал Сергей. — Долбофизик!

 Максим огорченно вздохнул. День близится к концу и, в общем–то, можно назвать его удачным. Однако Макса нервировала недоступность морзянки. Ему хотелось слышать в пиканье буквы, как это доступно настоящим радистам. Зачем телефонисту ЗАС надо было знать азбуку морзе — Макс не имел понятия. Ему просто нравилось учиться.