Свинцовый взвод - [6]

После осмотра «кабинета» старший лейтенант Раскатов прошел ко второму выходу, который еще не успел осмотреть. Там лежало тело второго бандита, убитого точно так же, как первый, выстрелами в голову, то есть в единственную доступную для стрельбы цель.

У убитого была неумело перевязана рука. Перевязка была старой, и бинты пропитаны кровью. Видимо, бандит был ранен раньше, и потому эмир Хамид не взял его с собой на новое «дело», оставив в качестве охранника базы и пленника.

Старший лейтенант выбрался наружу через второй выход и вернулся к первому, где на траве, не опасаясь клещей, которых в этом году было великое множество, развалился подполковник полиции Джабраилов. Солдаты стояли чуть в стороне, симметрично прислонившись плечами к стволу старой и сильной сосны. Один присматривал за подполковником, второй смотрел по сторонам, контролируя ситуацию вокруг. Позицию солдат старший лейтенант отметил издали, посчитав ее правильной в данной ситуации. Никто не знал, когда вернется банда Улугбекова, а постов у себя за спиной взвод не выставлял.

– Товарищ подполковник, что за люди с вами оставались? – спросил Раскатов.

Джабраилов лежа передернул плечами.

– Бандиты, что еще про них сказать.

– Один из них в перевязке…

– Да, его дней десять назад подстрелили. А у второго язва открылась. Потому их и оставили. Несколько раз меня вообще одного оставляли, связанного, когда уходили. Как-то три дня пролежал без еды и воды. Язык распух. В этот раз проще было.

– Что они в ручье делали сегодня? Откуда в воде масляные пятна?

Подполковник опять плечами передернул.

– Обычное дело. Бытовуха. Посуду мыли. Эмир Хамид болезненно чистоплотный человек и от своих бойцов того же требует. Он может расстрелять за грязь на кухне. Говорят, такое было с прежним поваром. Хамид вообще на поступки скор.

Со стороны послышались громкий окрик и громкий ответ. Старший лейтенант понял, что солдаты встретили спецназ ФСБ и полиции, который спешил спуститься к ним. И почти одновременно в небе над спецназом ГРУ послышался звук вертолетного двигателя. Наверное, следственная бригада прилетела. Но в узком ущелье посадить вертолет невозможно. Пусть садятся там, где садились вертолеты доставки спецназа. Идти недалеко, а светлое время закончится еще не скоро. Есть возможность успеть добраться, не ломая на камнях и корнях ног в темноте…

* * *

– Как настроение, старлей? – спросил майор Еременко, когда Раскатов вышел ему навстречу. – У вас здесь благодать, тепло. А поверху ветер боковой гуляет. Ледяной, все тело иголками прошивает.

– Какое уж тут настроение, товарищ майор, – довольно кисло отозвался командир взвода. – Комары все уши обглодали. Это все удовольствие от нашего тепла. Наверху там комаров быть не должно. Там леса нет.

– Нет там ни леса, ни комаров. – Майор шлепнул себя по щеке, с легкой истеричностью шарахаясь и отбиваясь от комара.

Внешне пощечина выглядела оплеухой. Старший лейтенант избегал таких резких движений и спокойно поймал этого самого комара, улизнувшего от ладони майора, в свою ладонь.

– Где подполковник? – спросил Еремеенко.

– Тридцать шагов вверх по склону, товарищ майор. Поднимайтесь, я пока посты в тылах выставлю. Кто знает, когда Улугбеков пожелает вернуться. На вашей дороге взрывных устройств быть не должно, но будьте на всякий случай осторожны. Мы уже семь штук сняли. И четыре «растяжки». Эмир Хамид о своей безопасности беспокоился.

– Действуй, выставляй и подходи.

Майор в сопровождении двух офицеров резко двинулся вверх по склону. Старший лейтенант Раскатов спустился к ручью, где сконцентрировались два отделения его взвода, и выслал в сторону выхода из ущелья сдвоенные посты, по три на каждый склон. Не забыл предупредить о возможном скором появлении оперативников из следственной бригады. Не хватало только своих смежников принять за бандитов и перестрелять. Но в Следственном комитете сотрудники редко носят бороды, а бандиты, напротив, редко бороды не носят. И это основное различие между ними при взгляде издали. Хотя порой в следственной бригаде встречается кто-то и в темно-синем профессиональном мундире. Это, конечно, упрощает задачу идентификации.

Следственную бригаду Раскатов приказал пропустить, не афишируя себя. Аналогичный приказ был дан и в случае приближения банды эмира Хамида. Ее следовало пропустить, предварительно сообщив, чтобы иметь возможность подготовиться к встрече. Дополнительно были выставлены и одиночные посты примерно на половине охраняемой дистанции.

И только после этого старший лейтенант пошел за майором Еремеенко. Тот уже закончил допрос освобожденного подполковника полиции и, освободив место, гостеприимным жестом пригласил Раскатова ближе:

– Если у тебя, старлей, есть вопросы к Анзору Ваховичу, он готов ответить.

– Есть.

У Раскатова не могло не быть вопросов к человеку, который целых полгода общался с Хамидом Улугбековым, бандитом, которого ему поручили поймать или уничтожить. А информация из первых рук всегда бывает самая верная…

* * *

– Что я могу тебе про него сказать? Парадоксальная личность, и никогда не знаешь, чего от него ждать. Вообще-то почти интеллигент. Бывший преподаватель истории из университета, кажется, даже какую-то ученую степень имеет. Или имел, не знаю. Но интеллигенты тоже разными бывают. Я знавал одного интеллигента у нас, в Чечне, который в Первую войну с Россией специализировался на отрезании голов живым людям. В жизни же был интеллигентнейший человек, стихи писал. А Улугбеков два месяца со мной на «вы» разговаривал. С пленником, которого убить предстоит. Потом только перешел на «ты», во время застолья, когда и меня за стол усадил, чтобы я несильно по дому скучал. Главная черта его характера – наверное, подозрительность. Хамид Улугбеков не просто подозрителен и недоверчив, он болезненно подозрителен. Может быть, даже до паранойи. Не верит никому, даже своему ближайшему окружению. И вместе с тем чего у него не отнять никакими силами, человек он с чрезвычайно развитой интуицией. Опасность начинает чувствовать за несколько дней и всегда предпринимает меры, чтобы ее избежать. Именно поэтому его так долго не могут ни захватить, ни уничтожить. Причем нельзя не заметить, что его интуиция сказывается не только при опасности. Даже в самых простых вещах. Он не просто заядлый картежник. Он за счет своей интуиции чувствует, какая карта идет из прикупа, и чаще выигрывает, чем проигрывает. Он точно так же, как карту, всегда чувствует человека, с которым общается.