Свинцовый шторм - [58]

— Но до этого не дойдет, капитан Сендмен. Сама судьба послала вас ко мне, и волею судьбы Энтони Беннистер доверяет вам, и я не верю, что судьба такая непостоянная. — Он поднял руку, не давая мне сказать. — Я понимаю, что прошу вас принять на веру, что мою дочь убили. Но вы должны также понять, что не все в этом мире имеет свою причину и доказательства, юридическое оправдание и мотив, ведь есть еще естественная справедливость здравого смысла и чувство правоты. Иногда, капитан, мы должны доверять данному нам Богом чутью и действовать! — Последние слова сопровождались стуком кулаков друг о друга. — Вот вы, — спросил он, — думали о разумности ваших действий в ту ночь, за которую получили награду?

— Нет, — ответил я.

— Тогда не поддавайтесь слабости и сейчас, капитан.

— Это не слабость...

— Моя дочь мертва!

Я закрыл глаза:

— И все же вы не можете доказать, что это не был несчастный случай.

Я открыл глаза и увидел, что Кассули улыбается.

— Вы не разочаровали меня, капитан. Я был бы потрясен, если бы вы тут же согласились. Я люблю сильных людей. Только на них можно положиться, поэтому я прошу вас выполнить одну мою просьбу. — Он жестом пригласил меня следовать за ним к двери и по пути сделал последнюю попытку уговорить меня: — Я хочу, чтобы вы обдумали все, что я вам сказал. Я хочу, чтобы вы еще раз проанализировали метеорологические условия, характер волнения на море и опытность моей дочери. Я хочу, чтобы положили на весы, с одной стороны, ее бессмертную душу, а с другой — Энтони Беннистера. Я хочу, чтобы вы обратились к вашей совести. Я хочу, чтобы вы учли тот урон, который я могу нанести вашей стране. А когда вы все это проанализируете, я хочу, чтобы вы сообщили мне, согласны вы или нет мне помочь. Вы сделаете это, капитан?

Я взглянул на Джилл-Бет, но та просто улыбнулась и помахала мне на прощанье.

— Так вы сделаете это? — повторил Кассули.

— Да, сэр, — неловко ответил я.

Он нажал на кнопку у двери, и тут же появился слуга-скандинав. Кассули сжал мою руку.

— Спокойной ночи, капитан. Я пришлю к вам человека за ответом.

Дверь за мной закрылась. Скандинав осведомился, не хочу ли я остаться на банкете, но я отрицательно покачал головой. Меня проводили до лимузина и доставили обратно в роскошный отель. В номере я все время ждал, что вот-вот раздастся стук в дверь или позвонит телефон, но ничего такого не случилось.

Спал я неспокойно. И один.

* * *

Утром я прогулялся по гавани, пытаясь убедить себя, что угрозы Кассули — это сплошной бред, но безрезультатно. Я вернулся в отель, и там мне сказали, что днем за мной придет машина, чтобы отвезти меня в аэропорт, и что мисс Киров ожидает меня в салоне Лобстермана.

Салон был украшен старомодными котелками для варки омаров. Джилл-Бет сидела у стойки бара и, увидев меня, радостно заулыбалась.

— Привет, Ник! Ирландское виски? — Ее веселость выглядела, как насмешка над вчерашним. — Как спалось?

— Одиноко.

— Мне тоже. — Она хихикнула, а я теперь точно знал, что меня вытащили сюда с одной-единственной целью — переговоры с Кассули. Джилл-Бет была только приманкой, а я оказался той жадной макрелью, которая прельстилась цветным оперением. — И как тебе Яссир? — спросила она меня.

— Сумасшедший. Джилл-Бет покачала головой:

— Нет, Ник, он глубоко несчастный отец. Он потерял дочь и не может себе этого простить. Хочешь омаров?

Я отнял у нее меню и положил на стойку.

— Но он говорит не о саботаже участия Беннистера в гонках, речь идет об убийстве Беннистера!

Ее глаза расширились от притворного ужаса:

— Но я не слышала, чтобы он говорил об этом!

— Не словами.

Она нахмурилась.

— Знаешь что, Ник, ты сам делаешь необоснованные предположения. Может, Яссир хочет просто потолковать с Беннистером? Может, он хочет получить от него письменное признание и передать его в суд? Черт побери, может, он просто хочет помочь своей страховой компании избежать выплаты миллиона баксов! А может, ему надо просто поставить Беннистера на колени и высечь его. Ник, я, право, не знаю, что у него на уме.

— Но он сумасшедший! Он не может объявить экономическую войну целой стране!

— Конечно может! Отели, химические заводы, компьютеры, капиталовложения, нефть, суда. По-моему, на его предприятиях в Британии занято около тридцати тысяч рабочих. Конечно, это капля в море, но ведь есть еще и субподрядчики. Кстати, а почему тебя так волнует безработица?

— Ради Бога! — Ее бестактность бесила меня.

— Ник, — дотронулась Джилл-Бет до моей руки. — Он очень, очень рассержен.

— Но у него нет ни малейших доказательств!

— А их и не может быть при идеальном убийстве.

Я потягивал виски.

— А в кого она все-таки была влюблена?

— Это известно только Всевышнему. — Джилл-Бет пожала плечами. — Чарли либо сам не знает, либо не хочет сказать.

— Но это же часть его доказательств! — возмутился я. — Какая-то любовная интрига, о которой никто ничего толком не знает, погодная карта, которая ни черта не говорит о состоянии моря, да слабая вероятность того, что на ней не было страховочного ремня! И это все, Джилл-Бет! И на такой зыбкой почве он осмеливается утверждать, что это — убийство?

— Ты прав, Ник.