Свинцовые дни - [7]

- Жень, - позвал я, - а кто этот военный?

- Где? - подпоясанная передником девушка раскраснелась от хлопот. - А это братишка мой старший, Андрюшка. Он сейчас в армии, в Забайкалье служит в танковых войсках. Год отслужил, еще год остался. Скучаю по нему, прям не могу.

- Ну-да, ну-да! - посочувствовал я. - Но ничего, не плачь девчонка, пройдут дожди! А фотка-то старая?

- Новая совсем! Неделю назад прислал. Написал, что в мае фотографировался.

Ну, вот все и прояснилось. На всякий случай уточнил.

- Слушай, я что-то забегался, дням счет потерял. Сегодня, какое число? Четвертое?

- Да что ты, шестое уже! - она счастливо рассмеялась. - Первая неделя каникул!

Стол Женька накрыла царский: земляничное варенье, малиновое, яблочное. Мед свежайший, еще пахнущий ульем.

Мы пили ароматный чай, ели варенье и, как подобает солидным людям, степенно беседовали.

Незаметно перешли на "ты".

Я сообщил Евгении, что являюсь выпускником НГУ, поступил в аспирантуру и перед тем как начать совсем взрослую жизнь решил посетить малую родину.

Слово "аспирант" ввергло девчонку в благоговейный трепет.

- А ты, как Виктор Мефодьевич, геолог?

(Вот и стало понятно, чем занимается "дядюшка")

- Нет, я на факультете естественных наук учился. Химик.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что дядя Витя здесь очень редко бывает. Говорят, у него, здесь Женька перешла на шепот, в другом городе есть любовница и он там в основном проживает. Вот и стоит квартира почти всегда пустая.

Их кухонька была такая же крошечная, как и моя. Мы сидели на расстоянии вытянутой руки, и я не мог удержать невольных взглядов то в вырез ее блузки, то на круглые коленки.

Она честно старалась не замечать моих взглядов и безостановочно щебетала.

Эту трехкомнатную квартиру дали деду Илье, ветерану войны и труда.

- Он всю войну, с первого до последнего дня прошел, - с гордостью говорила Женька. - полный кавалер Ордена Славы, а таких меньше чем героев Советского Союза!

Вот только не успели дать квартиру, как дед возьми да помри от инсульта. С тех пор так и живут они тут вчетвером. Баба Фрося, Нина (Женькина мать), Андрюха брат и сама Евгения.

- А мамочка у нас где? - невзначай поинтересовался я.

- На юге. Ей путевку от профкома дали в Геленджик. Она у нас передовик производства, начальник цеха на швейной фабрике!

- А тебя что ж с собой не взяла?

- Ну... надо же ей от нас отдохнуть, - при этом Женька сделала забавную рожицу явно кому-то подражая.

- А отец где же?

- Да они с мамой развелись, еще, когда мне четыре года было.

- И что?

- И ничего, - развела она руками, - алименты платит и не показывается. Один раз пришел, когда мне шестнадцать исполнилось... почему-то к школе. Я его даже не узнала сначала. Поздравил. Сунул коробку конфет и плюшевого мишку. Вот зачем, спрашивается, взрослой девушке дурацкая игрушка? Лучше бы духи или там, помаду подарил. Как жизнь, спрашивает? Нормально, отвечаю. Ну, постояли десять минут, как дураки, о чем говорить не знаем. Ушел, а я мишку этого в кусты закинула.

- Ну, это ты зря.

- Может и зря, - не стала спорить она.

- А конфеты не выкинула?

Девушка усмехнулась.

- Нашел дуру! Слопали с подружками.

- А ты Жень в какой школе учишься?

- В третьей.

- Я тоже в ней учился, до восьмого класса.

- А потом?

- А потом мы переехали в Новосиб. Там как раз Академгородок строился, отцу квартиру обещали. Здесь-то мы в общаге жили и ничего не светило.

Мы посидели, помолчали. Вроде все темы обсуждены, чай булькает в животе и слопана целая розетка варенья, пора и честь знать - в смысле, валить. Хотя нет, есть еще одно дельце.

- Дали квартиру-то? - прервала девушка затянувшееся молчание.

- Дали, - кивнул я. - Трехкомнатную полногабаритную, на Морском проспекте.

- У вас что, море там есть? - округлила она глаза.

- Да не, какое в Сибири море - это местные так водохранилище называют - Обское море. А ты Евгения комсомолка, поди? - зачем я это спросил?

- Конечно, - удивленно хлопнула она глазами. - А ты нет, что ли?

- А какой класс закончила?

- Девятый, - на ее хорошеньком личике читалось сожаление, что не десятый. Хотела казаться взрослей, хотела мне понравиться. Как не цинично, но этим надо воспользоваться.

- Хочешь еще меду налью? - предложила хозяйка.

- Да нет спасибо, что я Винни-пух что ли. Слушай, тут беда такая приключилась... - я приготовился вдохновенно врать. - Понимаешь, сел в сквере на скамейку... а она свежеокрашеная оказалась... кто-то видать бумажку с предупреждением сорвал, я не заметил, сел... в общем, и рубашка и брюки... все испорчено. Надо на вокзал съездить, там у меня вещички в камере хранения. Вот, у дяди нашел какую-то рвань... но не ехать же в этом - засмеют.

Неся эту пургу, я внимательно наблюдал за реакцией девушки. Согласен, крашеная скамейка - тупая отмазка, типа как в "Джентльменах удачи" - в цистерне, где мы ехали случайно оказался цемент, и наша одежда пришла в негодность.

Но в данном случае реакция превзошла все ожидания - Женька просто олицетворяла собой желание помочь ближнему.

- Что же делать? - с тревогой спросила она непонятно у кого.

- Так я и говорю... нет ли у тебя какой-нибудь одежонки... напрокат? Я только сгоняю и сразу верну в целости и сохранности! Еще и подарочек с меня.