Свидетельство обвинения (Том 1, Революция и первые годы Советской власти) - [48]

Московские газеты сообщали о событиях в Донецкой области. По распоряжению СНК были конфискованы и заняты советами Покровский и Курянский монастыри. Вокруг монастырей собралась огромная толпа народа. По распоряжению властей для разгона собравшихся были высланы красногвардейцы. Толпа встретила их враждебно. Тогда в помощь красногвардейцам был послан отряд под предводительством матроса Самушкина, который "объявил" людям, что матросы будут решительно бороться с "черносотенной агитацией". [21]

По сообщению "Утра России" в Смоленской епархии народный комиссар по внутренним делам губернии Генкин, судя по фамилии - еврей, организовал гонения на Церковь.

Очередной номер "Смоленских епархиальных ведомостей" был задержан местной цензурой в корректуре и не допущен к выходу за то, что в нем был описан крестный ход. [22]

"Братские речи" повествовали об ограблении священника с. Шороховки. Тамбовской епархии. Подробности - обычные для тех дней: четыре грабителя в солдатских шинелях, избиение священника, тщательный обыск в доме, "реквизиция" денег и платья. Тревога была поднята своевременно, в селе происходил как раз мирской сход, и тем не менее грабители безнаказанно скрылись, оставив семью священника без денег и совершенно раздетую. [23]

Трагичные события произошли в Уфимской епархии.

Вблизи города Уфы приютился небольшой Одигитриевский мужской монастырь.

Революционные события достигли и его Монастырь разгромили, разгромили в буквальном смысле этого слова. Монастырский храм осквернили. Стены рубили, разламывали, окна выбили, иконы превратили в щепы и даже измазали нечистотами. Святой престол один святотатец взял к себе в дом, и место Трапезы Господней превратил в обеденный стол. [24]

Раскаяния среди "воров и разбойников" не было видно, святотатство продолжалось. Хотя "широка заповедь Господня зело" о любви, но "не без ума же носят меч духовный и преосвященнейшие владыки - епископы", - говорилось в заметке по этому поводу.

Надо было произвести суд духовный, надо было анафематствовать упорных и дерзких кощунников и святотатцев, надо было пресекать это великое зло "Мы должны прощать своих врагов, но не Божиих". [25]

К чести Уфимского епископа Андрея надо сказать, что, узнав о происходившем в г. Уфе погроме, он обратился к своей пастве с посланием, в котором, между прочим, писал:

"Я не могу и не имею права, как епископ, молчать, оставлять грабителей без церковного наказания. Всякий грабитель есть оскорбитель Святой Церкви, и Церковь на два года отлучает его от святого своего общения, по священным канонам. Поэтому и я, как епископ Церкви Уфимской, по данной мне от Господа Иисуса Христа власти вязать и решить грехи человеческие, настоящим посланием своим определяю и объявляю: все воры и грабители, носящие христианское имя и участвовавшие в погроме храмов г. Уфы, отлучаются от святого Причастия на два года." [26]

Сельский исполнительный комитет хутора "Осечи", Конотопского уезда Черниговской епархии требовал роспуска соседнего монастыря. Сельский исполнительный комитет с. Оболнья, Кролевецкого уезда, самовольно поставил сторожей на хуторе Зубковщине, принадлежащем Рыхловскому монастырю, и не позволил вывести из хутора сельскохозяйственные продукты, необходимые для жизни монахов. [27]

В применении репрессий по отношению к духовенству Совдепы на местах часто практиковали пожизненную ссылку, хотя "такая мера не предусмотрена ни одним декретом". [28]

В виде особой кары священнослужители принудительно привлекались к "трудовой повинности" в виде очищения отхожих мест, улиц, базарных площадей и других черных работ. [29]

"Кронштадские известия" сообщали (перепечатка - в "Новом Луче") о том, что православных священнослужителей исполком совета рабочих и солдатских депутатов привлекает к совершенно неподходящей их положению "милицейской" службе. [30]

С ревностью не по разуму, сломя голову, большевики бросились на путь таких "церковных реформ", которые как будто нарочно задевали и оскорбляли религиозные чувства верующих.

Издевательства доходили до того, что в Новгородской губернии, например, у сестер Валдайского Коротского женского монастыря под угрозой выселения из монастыря требовали подписи о вступлении их в местную организацию РКП (Российской коммунистической партии). [31]

В Новгородском уезде советские "психолухи" изобрели неповторимую форму давления на неугодных. В церкви Десятинского монастыря они устроили резиденцию ГУБЧКа и (через тонкую перегородку) помещение для арестованных. [32] Представляете, какую симфонию пыток слушали круглые сутки арестованные священнослужители Новгородского уезда?!

Происходившая в первые послереволюционные годы анархия сопровождалась взрывами необычайной классовой вражды, с крайней ненавистью ко всем, стоящим выше и лучше обеспеченным (хотя бы это было добыто исключительно собственным умом и трудом), со стремлением ко все большему захвату материальных благ. Многие вопиющие недостатки прежнего государственного строя возбудили в народе жажду лучшего. Но вместо чистой воды жаждущие бросились пить напиток, омрачавший разум и совесть. [33]