Свидетельство обвинения (Том 1, Революция и первые годы Советской власти) - [36]

Меня повели с вокзала до дворца пешком в сопровождении тех же матросов. Я, идя с вокзала на гору по грязной дороге, страшно утомился и обессилел до смертного истощения.

Многие (из толпы - В С.) скорбели, - плакали, сожалели о мне, но не могли ничем мне помочь.

С большим трудом дошел я до дворца. Там мне пришлось ждать, стоя, минут двадцать, пока меня позовут для допроса или предъявления мне обвинения и указания причины ареста, но меня не позвали, а кто-то вышел и сказал приведшим меня, что постановили отправить меня в тюрьму

Через довольно продолжительное время меня снова повели по городу.

Приведен я был на местную гауптвахту, где и был заключен в тесную, одиночную и грязную камеру...

Условия пребывания здесь были самые невыносимые. Спать приходилось вдвоем на той досчатой голой лавке, которая днем служила для сидения. Первые три дня моего заключения пришлось выслушивать по своему адресу через маленькое отверстие в дверях нашей камеры смертные угрозы и получать плевки, а один раз к нам ворвался даже какой-то матрос с кортиком

Вера в помощь Божию и надежда на Его неизреченное милосердие подкрепляли меня и моих собратьев по темнице, - и наша камера скоро обратилась в маленькую церковь, где утром и вечером совершалось общее моление, причем святой иконой для нас служила моя панагия.

Великим для меня утешением послужили массовые и настойчивые ходатайства отдельных лиц, учреждений и приходов города Новочеркасска о моем освобождении из-под ареста. Мирян-посетителей пропускали ко мне на гауптвахту, духовных же лиц с 17-го февраля было воспрещено допускать ко мне, хотя в этот день мне Удалось приобщиться Святых Тайн, которые были принесены ко мне ключарем Новочеркасского Кафедрального собора и протоиереем Артемьевым.

22-го февраля меня под конвоем в 8 часов вечера повели в здание судебных установлении и здесь мне объявили постановление военно-революционного суда о том, что я признан ни в чем невиновным...

За время этих событий группа грабителей проникла в Крестовую у церковь Донского Архиерейского дома, предварительно взломав церковную дверь, отделявшую площадку моих покоев от церкви. Из этого храма разбойники унесли две дароносицы с запасными Святыми Дарами, звездицу, два антадорных блюда и взломали все кружки. Связи и покровы на престоле Преображенского придела были разорваны. Несгораемая касса, стоявшая в ризнице, была опрокинута, а находившиеся в ней ценные веши, похищены. Сосуды со святым Миром были разбиты. Миро разлито и растоптано ногами по полу и ризнице, в алтаре и церкви. Частицы св. мощей были разбросаны и залиты святым Миром. Из разлитого в железной кассе Мира удалось собрать только маленький сосудец.

О других бедствиях, постигших Донскую епархию и духовенство во главе со мною, будет донесено Вашему Святейшеству дополнительно". [13]

"Полоцкие епархиальные ведомости" описывали события в Витебске. 17-го февраля в архиерейском доме состоялось весьма многолюдное религиозное собрание. Собрание закончилось печальным инцидентом. Когда большинство собравшихся уже разошлось, в ар - хиерейский дом ворвалось несколько красногвардейцев, которые у после недолгого разговора открыли стрельбу. Раненых не было, но с улицы прострелены разрывной пулей два стекла в зале архиерейского дома, в нескольких местах повреждена икона Спасителя.

В ночь с 17-го на 18-ое февраля красногвардейцы произвели обыск в квартирах эконома архиерейского дома протоиерея И.Е. Овсянкина и ключаря Николаевского кафедрального собора протоиерея В. В. Томковида, допрашивали личного секретаря епископа, причем допрашивающие в течение всего допроса держали направленными на него револьверы. После обыска был арестован, отведен в революционный комитет и посажен в тюрьму протоиерей И.Е. Овсянкин. Никакого обвинения ему предъявлено не было.

Под видом осмотра красногвардейцы ворвались и в крестовую церковь, которую обошли в шапках, с оружием в руках, были в алтаре, поднимали пелену святого престола.

Православное население, узнав об этих событиях, утром собралось около собора, чтобы охранить его от возможного вторжения и ограбления Особенное мужество проявили женщины, которые стали стеною и не пустили красногвардейцев в собор. Протоиерей В.В. Томковид, не ночевавший дома и только потому не арестованный ночью, по просьбе православного населения, отправился в революционный комитет, чтобы настоять на освобождении И.Е. Овсянкина, но там и сам был арестован, причем и ему никаких обвинений предъявлено не было

Было арестовано еще несколько мирян, твердо отстаивавших церковные святыни. Оба протоиерея были отпущены только по твердо выраженному требованию женщин. Женщины смело заявили, что они не уйдут из комитета, пока не отпустят незаконно арестованных батюшек.

Большое участие в делах Церкви в этот день, 18-го февраля, приняли и некоторые воинские части: Белорусский полк, 5-й Сибирский стрелковый и Литовский полк. Белорусский полк взял на себя охрану собора и архиерейского дома, а Сибирский и Литовский полки потребовали от военно-революционного комитета прекратить нападения на храмы.