Свиданий не будет - [71]

Лида рассказала, что днем звонила мать. Она закончила лечение в санатории, спрашивала, все ли в порядке дома.

И, надо сказать, Лида проявила дальновидность, ответив, что отец, мол, уехал по выгодному делу защищать оленеводов на Таймыре. «А он не привезет нам оттуда что-нибудь оленье?» – спросила, по словам Лиды, мать. «Рога?» – попыталась пошутить дочь.

В конце концов они решили, что Валерия Савельевна заедет на недельку к родственникам на Украину, где жила и ее мать, Лидина бабушка.

– Зачем же мама тогда лечилась, если здесь ей предстоит нервотрепка? – резонно вопросила Лида.

– Совершенно справедливо, – сказал Гордеев. – Значит, можно считать, нам на все про все отпущена неделя. Валерию Савельевну в аэропорту должен встречать Борис Алексеевич.

Прозвучало это несколько напыщенно, особенно потому, что Гордеев-то теперь кое-что знал и о многом в личной жизни Андреева догадывался.

Впрочем, эмоции эмоциями, а не его это дело вмешиваться в круг семейных секретов… Муж к приезду жены должен быть на свободе, и он, Гордеев, обязан помочь коллеге в этом.

После всего, что уже произошло, пиво пилось не очень весело. Все же Лида и Гордеев рассказывали Володе о московской жизни, а он – о том, как булавинцы выбирали мэра. Это происходило в марте прошлого года.

Сам-то он как усть-басаргинский студент в родном городе не голосовал, но в то воскресенье оказался в Булавинске.

Кандидатов было шестеро, но главных претендентов – трое: бывший тогда мэром «перестройщик» Костюков, которому светила, кроме того, немалая должность в Москве, о чем ходили слухи в городе – и кандидат в мэры их не опровергал. Вторым был Михаил Леонтьевич Шнайдеров, директор той самой школы, которую окончили Володя и Лида.

Третий – Вялин – среди них выглядел довольно странно. У него были судимости, о которых все хоть что-то да слышали, а все его образование исчислялось средней школой и полутора курсами местного индустриального техникума, хотя в вялинской избирательной листовке сообщалось аккуратно: «Учился на отделении горных электриков Булавинского индустриального техникума».

Гордеев, слушая рассказ Володи, пожалел, что с ними нет Баскаковой. Она-то, в отличие от Лиды и Володи, знала, каким образом Вялин прервал свое среднее специальное образование.

Тем не менее и Володя подметил кое-что интересное.

Вялину противостоял блок «Вся власть – народу», который выставил сразу трех кандидатов, хотя только один из них обладал настоящей известностью в городе – Шнайдеров.

Двое других были довольно амбициозными личностями – «твердокаменная демократка», как она сама себя называла, инженер местного НИИ Тамара Шлычкова и заместитель директора швейной фабрики Виталий Харланов. Они много выступали на всяких собраниях и импровизированных митингах, но было видно, что, кроме ораторства, эти кандидаты мало на что способны. Так, Володе рассказывали эпизод почти трагикомический.

Харланов шел на выборы под девизом «Закон и честный труд». В связи с этим он решил объявить, что очистит город от криминальных элементов и, в частности, от рэкетиров. Чтобы это его обещание было наглядным, на площади перед кинотеатром «Аврора» было установлено огромное чучело в малиновом пиджаке и с пистолетом (злые языки говорили, что для сооружения этого чучела Харланов опустошил склад родного предприятия, оставив его на неделю без сырья). Чтобы никаких сомнений не оставалось, кто это, к груди чучела прикрепили белую табличку с черной надписью «БАНДИТ», хотя лицо у чучела имело столь зловещее выражение, что можно было обойтись и без надписей.

Народу собралось не очень много, но все же зеваки были. Произнеся очередную страстную речь, Харланов с воплем «Смерть бандитам!» стал поджигать чучело факелом, который ему подал соратник в ранге доверенного лица. Был нешуточный мороз, чучело не загоралось. Начались смешки. Из подъехавших «Жигулей» вытащили канистру с бензином, плеснули на чучело раз, другой, третий…

Да, оказалось, перестарались. Бензин вспыхнул так, что чучело рухнуло, и один из языков пламени достиг канистры с остатками бензина, а от нее и автомобиля.

Погибших и сильно обожженных не было, но вот «Жигули» были принесены в жертву избирательной кампании Харланова. Как вскоре выяснилось, напрасной: выборы он проиграл вчистую, да еще и заработал от горожан прозвище Огнетушитель…

Словом, Вялин оказался единственным кандидатом, который не вводил избирателей в смущение, а, наоборот, всячески прикармливал.

Костюков же заявил, что он как мэр не будет вести никакой избирательной кампании. Лучшая агитация за него – его дела, и, в частности, как человек с властью, он не считает возможным пользоваться ею и хочет поставить себя вровень с другими кандидатами на пост градоначальника.

Может быть, кое-кого это и подтолкнуло бы отдать голос за Костюкова, однако в «Правде Булавинска» за неделю до выборов появилась довольно хитроумная заметка на первой полосе «Лучшие люди Булавинска нужны даже столице». В ней рассказывалось, что днями будет подписан указ Президента о назначении Костюкова на должность вице-премьера, и содержался призыв к счастливчику: отказаться от московского кресла ради родного города. «Мы, булавинцы, конечно же вновь выразим доверие нашему мэру („Хотя надо сказать, – пояснил Володя, – на эту должность Костюков не избирался, а был назначен президентским указом“), но и он должен не оставлять город, ставший ему родным» (здесь содержался второй намек: Костюков был пришлым, в то время как Вялин в Булавинске родился и вырос).