Свидание у водопада - [57]

– Я уверен, что доктор Метцлер и сеньорита Крамер уехали из дома еще до этого. Путешествие было запланировано давно, – продолжал врать Аарон.

– И вы знали об этом? – сеньорита Сальдана поджала губы. – Почему же вы не сказали мне? – Некоторое время она смотрела задумчиво. – Нет, когда я сейчас думаю обо всем этом, то надо признать, что им обоим очень повезло. Иначе они могли бы попасть в лапы убийцы, – зашипела она, присаживаясь на диван. Она обладала природной элегантностью, которую не утратила с возрастом.

Аарон кивнул.

– Возможно, это дело рук грабителей или гаучо, – попытался он перевести разговор в другое русло. – Эти парни не расстаются с ножами. Наверное, и без алкоголя не обошлось.

– Возможно, – сеньорита Сальдана скорбно нахмурилась. – К сожалению, я этого не знаю.

– Вероятно, вы могли бы это узнать… – Аарон подмигнул ей, зная любопытство сеньоры.

Клиентка наигранно пригрозила пальцем и осуждающе посмотрела на фотографа.

– Но-но, сеньор Церта! Вам не к лицу говорить такие вещи даме! – отругала она Аарона.

Тут они оба рассмеялись.

Следующие несколько недель минули, словно и не было никакого ужасного происшествия. Тело неизвестного похоронили. Сеньора Сальдана даже оплатила то, чтобы над беднягой прочитали поминальную мессу. Аарон в очередной раз убедился, что она достойная уважения женщина. Сеньора же Кларк, напротив, распускала слухи о том, что Кларисса сбежала от мужа. Она рассказывала об объявлении в газете «Ла Насьон», которое большинство людей вовсе не заметило. Но что теперь оставалось делать? Кларисса Крамер и доктор Метцлер исчезли, и никто не знал, где их искать. Вскоре старую сплетню сменили новые: случилось несколько краж со взломом, дочку одного богатого мясозаготовщика, владельца скотобойни, избил любовник.

Весна прошла. С наступлением декабря стало так жарко, что все опасались грядущего января.

Аарон постепенно привык к жаре. Он регулярно соблюдал сиесту, как делали все разумные люди. Незадолго до Рождества в ателье начался наплыв посетителей: все хотели заказать новые фотографии к празднику. Семья Сальдана пригласила фотографа на обед. Подавали вкусную говядину с кукурузной кашей и запеченную тыкву. Потом пришла закодированная телеграмма из Буэнос-Айреса, из которой можно было понять, что с Клариссой Крамер все хорошо и что она ему благодарна. Написать ответ не было возможности.

В сочельник Аарон сидел в своем ателье, наблюдая за освещенными улицами Росарио. За все время пребывания в Аргентине одиночество ощущалось сильнее всего именно сейчас. Чем позднее становилось, тем меньше бродило по улицам праздных горожан. Люди встречали праздник рождения Христа в семьях. Но Аарон чувствовал одиночество острее, чем когда-либо, не потому, что скучал по этому празднику, такого никогда не было.

Аарон хотел отнести обратно на кухню чашку давно остывшего мате, как вдруг замер. Мелькнул изящный силуэт: какая-то женщина подбежала к его ателье. Аарон смутился. Кто же в такое время бросает семью? Чуть позже фотограф услышал звон колокольчика, извещавшего о приходе клиента.

– У меня уже закрыто, – крикнул он, сетуя на себя за это, что забыл запереть дверь.

Но гостья вела себя так, словно не слышала его слов, и тут же элегантно откинула капюшон своей мантильи.

– Ольга! Что вы здесь делаете в такое время?

Они давно не виделись. Очевидно, она возвращалась из церкви. Черная накидка, которая не шла большинству женщин, лишь подчеркивала ее красоту.

– Я была на вечерней рождественской службе, – подтвердила Ольга догадку Церты. – Эухенио заболел и отправился спать раньше, а я… Ах, после проповеди я чувствую себя просто… – Она замялась, кивнула в сторону стула. – Могу я присесть?

– Конечно!

Аарон неотрывно смотрел, как Ольга элегантно села и поправила юбку. Церта вынужден был признать, что очень обрадовался этому нежданному визиту. Он быстро вскипятил свежего чая. Для него этот вечер полон одиночества, и если Ольге Мак-Кензи так же одиноко, как и ему, то это прекрасная возможность провести немного времени вместе. Аарон приветливо улыбнулся, она ответила тем же.

– Я почувствовала себя одиноко, – произнесла неожиданно подруга, словно прочитав его мысли. – Я долго размышляла, и мне стало грустно. – Она задумчиво посмотрела на фотографа. – На Рождество я часто вспоминаю прошлое. А вы? Думаю о тех вещах, которые никогда не смогу забыть… о временах, которые уже не вернешь. На Рождество я вспоминаю детство, свою семью, тех, кто давно меня покинул. Я думаю о будущем, которое я раньше себе представляла иначе, о людях, которых любила…

Ольга умолкла.

«И в моей жизни есть вещи, которые я не могу забыть, – подумал Аарон. – И чем старше я становлюсь, тем ярче воспоминания. Иногда я даже уже не понимаю, что реально, а что нет».

Церта ожидал, что Ольга продолжит рассказ. Но спустя некоторое время она лишь вздохнула.

– И причина не в том, что я не чувствую себя счастливой. Эухенио – хороший человек, он даже лучше, чем вообще можно вообразить. У нас чудесный брак, основанный на уважении друг к другу, и моя жизнь после тяжелых времен пошла в правильном направлении…