Свидание у водопада - [27]

– Что они говорят? – обратился Аарон к Герману.

Тот серьезно взглянул на попутчика:

– Vomito negro, черная рвота. Боюсь, у нас на борту желтая лихорадка.

Отто Герман помог Аарону привести себя в порядок. Испачканную одежду они выбросили за борт, чтобы свести к минимуму вероятность заражения. Молодую женщину отнесли на среднюю палубу, где она умерла тем же вечером, не приходя в сознание. После короткой похоронной церемонии ее бросили в море. На такой жаре покойника нельзя было долго держать на борту.

Аарон, Отто, капитан и еще несколько пассажиров – вот и все, кто принял участие в церемонии. Очевидно, женщина путешествовала одна. На борту у нее не было знакомых, никто даже не мог с уверенностью сказать, как ее звали. Весь вечер Аарон думал о том, с какой целью женщина отправилась в плавание. Ждал ли ее кто-нибудь в Аргентине? Они этого никогда не узнают. По ее нехитрым пожиткам – деревянный гребень, сменное платье и почти полностью потемневшее зеркальце – нельзя сказать, кем она была. Вещи собрали в небольшой узелок и отправили вслед за телом в голубую могилу из страха, что болезнь может распространиться.

«Жизнь может закончиться в любой момент», – вдруг подумал Аарон. Он так погрузился в мысли, что Отто пришлось дважды повторить, чтобы товарищ услышал.

– Они не пустят нас на берег, так мне сообщил капитан. Сначала нас поместят на карантин, – произнес Герман. На его лице читалась досада и недовольство.

Аарон кивнул. Отто подружился с капитаном и теперь узнавал последние новости первым.

– Ты знаешь, куда мы прибываем? – спросил Аарон.

Они наконец-то перешли на «ты» и с радостью выпили на брудершафт рому.

– В Кусенаду.

«Кусенада…» – мысленно повторил Аарон слово. Значит, его новая жизнь начнется в Кусенаде.

Но это была не сама Кусенада, а всего лишь море перед ней, где кораблю предстояло стоять на карантине. Парусная лодка пришвартовалась к борту «Британии», забрала оставшихся пассажиров вместе с багажом и отплыла к устью небольшой реки, где стояло большое судно, использовавшееся в качестве гостиницы.

Аарон и Отто держались вместе, они даже подыскали каюту на двоих. Аарон вновь был благодарен многоопытному другу. Хотя он тоже, будучи еще совсем ребенком, после смерти отца один отправился в Лондон изо Львова (большинство людей знали этот город как Лемберг), путешествие через океан – совсем другое дело. Для Аарона иметь рядом такого искушенного в путешествиях человека, как Отто, было несомненным преимуществом.

Все же вопреки привычке в первый день карантина они говорили друг с другом совсем мало. Каждый был занят собственными мыслями. Над кораблем витало чувство страха и неопределенности: никто не знал, откуда взялась болезнь и не распространится ли она среди пассажиров. Они слышали, как кто-то шепотом произнес: «Желтая лихорадка – это сущее проклятье».

Но как бы там ни было, снабжение оказалось хорошим. В первый вечер давали суп и мясо. Большинство путешественников ели с аппетитом. Последующие дни прошли в нехитрых развлечениях: пассажиры удили рыбу, стреляли чаек и нутрий, занимали себя игрой, песнями, танцами и историями из жизни. Аарон сделал несколько снимков фотоаппаратом Отто. Никто не затевал драк и ссор, что, как заметил Отто, после такого длительного пребывания на одном корабле было крайне необычно.

Пребывание на судне оказалось довольно приятным, и каждый надеялся, что карантин скоро снимут. Путешественники говорили о жизни в Новом Свете, строили планы, подбадривали друг друга, мечтали о ярком и успешном будущем. Тех немногих, что уже успели побывать в Аргентине, взволнованные новички засыпали вопросами.

Это было в воскресенье – в день, когда появились новые жертвы болезни. Теперь обманываться было нельзя: желтая лихорадка последовала за ними. На корабле чувствовалось подавленное настроение. Аарон и Отто не отходили друг от друга ни на шаг. Они рыбачили, добывая свежую рыбу, и избегали обедать с другими пассажирами. Ни у одного, ни у другого пока не было никаких признаков недомогания. И друзья радовались этому, потому что vomito negro могла унести жизнь даже самых крепких мужчин. Капитан рассказал им, что если заразишься, то пройдет от трех до шести дней и внезапно начнется сильный жар, боли в голове и спине, озноб, пропадет аппетит, все это будет сопровождаться тошнотой и рвотой. При благоприятном стечении обстоятельств болезнь вскоре отступает. Но у некоторых больных горячка возобновлялась с еще большей силой после некоторого улучшения состояния. Все заканчивалось кровотечениями. Кровь шла из носа, рта, а иногда даже из глаз. Внутренние кровотечения приводили к кровавому стулу и рвоте, которая от свернувшейся крови окрашивалась в черный цвет. При нажатии на кожу появлялся так называемый испанский флаг – желтая полоска, обрамленная по краям двумя красными. У многих заразившихся развивалась желтуха, отсюда пошло название болезни.

Жить на борту стало заметно сложнее. Все были раздражены. Каждый пытался отстраниться от людей с признаками болезни. Команда отводила тех в отдельную каюту и бросала еду, словно животным.

– Эта проклятая болезнь открывает людей с совершенно отвратительной стороны, – неожиданно пробормотал Отто. – А мы ругаемся цивилизованно.