Свидание у карусели - [4]

Он включил зажигание.

– Я отвезу вас домой?

Он почувствовал, как девушка вся сжалась и дернулась к двери, словно боялась, что он схватит ее. Но, помешкав, она ответила надтреснутым, изменившимся голосом:

– Да, если можно.

– Куда?

– Поезжайте прямо по шоссе на Йер. А там я покажу.

Убив уйму времени на то, чтобы выбраться из муравейника разбегавшихся с праздника машин, Бертран в конце концов попал на шоссе. Вскоре они миновали Верпо и домик, где Венсан, судя по мерцанию огня в глубине комнаты, должно быть, продолжал смотреть телевизор.

– Здесь налево, – сказала девушка. Рукой она показала на усаженную пальмами в два ряда длинную аллею, в конце которой смутно маячила темная масса большого здания – нечто среднее между замком и фермой – таких в долине было несколько. Едва он собрался свернуть на эту аллею, как раздался умоляющий возглас девушки:

– Нет, нет, я сойду здесь!

– В такой дождь?! И не думайте!

– Выпустите меня здесь!

Она уже открыла дверцу, и Бертран был вынужден остановиться.

– Возьмите хотя бы мой плащ, – предложил он с вызовом, борясь одновременно с раздражением и с огорчением.

Девушка молча накрылась теплым плащом и собралась уже двинуться в глубь аллеи, но он задержал ее:

– Мы увидимся?

Глаз ее он не видел, донесся только хриплый голос:

– Да!

– Завтра вечером? Думаю, что гулянье продлится еще несколько дней. Глядишь, и погода будет получше.

– Завтра вечером, да-да.

– В то же самое время!

– В то же самое время. Я верну вам плащ.

Как ее удержать? Бертран даже не попытался этого сделать, настолько чувствовал себя робким и зажатым. Несколько секунд он смотрел, как девушка бежала по аллее, потом скрылась в темноте. Он не сразу включил мотор. Если бы не стойкий запах сушеных цветов, он спросил бы себя, не пригрезилось ли ему все это.

Гроза быстро закончилась, и на следующее утро яркое летнее солнце снова залило всю округу.

Бертран поднялся рано и, как обычно, делал зарядку на пустыре между домом и маленьким садом, где согнулись и чахли от жары ирисы.

Сам не зная почему, он уклонился от праздных расспросов Венсана, по привычке справившегося о его давешних победах.

– Ну, как девочки? Что-то ты рано явился? Обычно… Обычно Бертран посмеивался в ответ на неуклюжие шутки друга, пропуская их мимо ушей, тем более что оба знали, какова была доля бравады в этих разговорах. Но в этот раз он поспешно произнес:

– Думаешь, в такую погоду у меня была возможность кого-то подстрелить?

От Венсана не укрылось отсутствие обычной непринужденности в товарище. Он хотел было расспросить понастойчивее, но передумал. Несмотря на внешнюю общительность, Бертран редко исповедовался, и Венсан знал, что приятель должен созреть для этого. Бертран разговорится, когда почувствует в этом потребность, когда не сможет дольше держать свои мысли при себе.

– Что у нас в программе на сегодня? – спросил Венсан.

– Я лично с утра займусь газетами. А после обеда – но знаю. Может быть, пойдем на пляж? Как поет Тренэ: «Деткам скучно в воскресенье!» Воскресенье или праздник 14 июля, не вижу разницы!

И только вечером, когда Бертран сменил джинсы на белые полотняные брюки, а тенниску – на голубую рубашку в полоску – он наряжался так крайне редко, – Венсан решился спросить с самым невинным видом:

– Не боишься новой грозы?

– Грозы?

И тут Бертран выложил все – и про девушку на карусели, и про слоу, и про возвращение под проливным дождем.

– Такой девушки я еще никогда не встречал…

– Скажите на милость! После каждой встречи ты повторяешь одно и то же.

Бертран досадливо отмахнулся:

– Нет, тебе не понять. Она такая, такая…

– Спокойствие! Ты себя стараешься убедить или меня? Короче, у тебя с ней свидание?

– Ага.

– И, конечно, снова великая любовь? Вместо ответа Бертран пожал плечами:

– Я возьму «меари»? Полагаю, тебе она не понадобится?

– А если бы понадобилась, что бы ты делал? Но Бертран уже сидел за рулем.

Девушка – он вдруг поймал себя на мысли, что ровным счетом ничего о ней не знает, даже имени – назначила ему свидание в десять вечера, а протикало только девять, и на улице было еще совсем светло. Взбудораженный и рассеянный Бертран просто не знал, как убить этот час. При дневном свете место вчерашнего праздника потеряло всю свою магическую силу. Площадь напоминала забытую после киносъемки декорацию, а стоявшая без дела карусель, с ее неподвижными деревянными лошадками и прочими фигурами, глазевшими в пустоту, была похожа на огромный музейный экспонат. Когда, почти синхронно, вдруг вспыхнули гирлянды, засветились дома, стенды тиров и карусель, когда из десятков динамиков грянула музыка, Бертрана словно ударило током.

Вчера он едва рассмотрел этот антураж, почти не слышал назойливой музыки – все его внимание было поглощено странной девушкой с невидящим взглядом. Сегодня, без девушки, праздничное убранство, вся эта музыка, усиленные во сто крат звуки показались ему просто невыносимыми.

Толкаясь среди снующих взад-вперед людей с губами, облепленными сахаром от вафель и пончиков, среди девушек и парней, которые мерились способностями с хитроумными игральными автоматами или проверяли свою меткость в тире, Бертран отдался на волю толпы и без конца поглядывал на часы.