– Так мне поручено.
Эйнштейн поглядел вокруг, но нигде не было ни души. Все та же аллея, фонари и далеко внизу, на перекрестке, свет автомобильных фар. Взглянул на небо – оно было ясным, и все звезды сияли на своих местах. Венера как раз заходила за горизонт.
Эйнштейн сказал:
– Послушай, дай мне один месяц. Надо же было тебе явиться как раз в тот момент, когда я завершаю одну работу! Прошу тебя, всего лишь месяц.
– То, что ты хочешь для себя открыть, – заметил негр, – ты сразу же узнаешь там, только пойдем со мной.
– Это разные вещи: многого ли стоит все, что мы без труда можем узнать на том свете? Моя работа представляет серьезный интерес. Я бьюсь над ней уже тридцать лет. И вот теперь, когда осталось совсем немного…
Негр ухмыльнулся.
– Месяц, говоришь?… Ладно, но только не вздумай прятаться, когда он истечет. Даже если ты закопаешься в самую глубокую шахту, я все равно тебя отыщу.
Эйнштейн хотел задать какой-то вопрос, но его собеседник исчез.
Месяц – большой срок в разлуке с любимым человеком и очень короткий, если ты ждешь вестника смерти. Такой короткий – короче вздоха. И вот он уже прошел. Однажды вечером, оставшись наконец один, Эйнштейн отправился в условленное место. Та же бензоколонка, та же скамейка, а на скамейке негр, только поверх комбинезона на нем старая шинель военного образца: ведь уже наступили холода.
– Я пришел, – сказал Эйнштейн, тронув его за плечо.
– Ну, как там твоя работа? Ты закончил ее?
– Нет, не закончил, – с грустью ответил ученый. – Дай мне еще один месяц! Теперь мне хватит, клянусь. Я уверен, что на этот раз получится. Поверь, я работал как одержимый, день и ночь, и все-таки не успел. Но осталось уже совсем немного.
Негр, не поворачиваясь, пожал плечами.
– Все вы, люди, одинаковы. Никогда не бываете довольны. Готовы на коленях вымаливать отсрочку. Предлог всегда найдется…
– Но штука, над которой я работаю, очень сложна. Еще никто никогда…
– Да знаю, знаю, – перебил его Ангел Смерти. – Подбираешь ключик ко Вселенной, не так ли?
Оба помолчали. В туманной, уже совсем зимней тьме было неуютно. В такие ночи не хочется выходить из дому.
– Так как же? – спросил Эйнштейн.
– Ладно, иди… Но знай, месяц пролетит быстро.
И действительно, он пролетел совсем незаметно. Никогда еще четыре недели время не проглатывало с такой жадностью. В ту декабрьскую ночь дул ледяной ветер, шурша по асфальту последними опавшими листьями. Трепетали на ветру выбившиеся из-под берета седые волосы ученого. И была все та же бензоколонка, а возле нее – негр: он сидел на корточках, обмотав голову башлыком, и, казалось, дремал.
Эйнштейн подошел и робко тронул его за плечо:
– Я пришел.
Негр стучал зубами от холода и ежился в своей шинели.
– Это ты?
– Да, я.
– Закончил, значит?
– Да, слава Богу, закончил.
– Матч века окончен? Ну и как, нашел ты, что искал? Разобрал Вселенную по косточкам?
– Да, – с улыбкой ответил Эйнштейн и кашлянул, – в известном смысле можно сказать, что со Вселенной теперь все в порядке.
– Значит, пошли? Ты готов к этому путешествию?
– Ну конечно. Таковы условия.
Тут Иблис вскочил на ноги и расхохотался – громко, открыто, очень по-негритянски. Потом указательным пальцем правой руки он ткнул Эйнштейна в живот; тот едва устоял на ногах.
– Ладно, ладно, старый мошенник… возвращайся домой, давай бегом, если не хочешь застудить легкие… Мне ты пока больше не нужен.
– Ты отпускаешь меня?… Тогда к чему была вся эта затея?
– А чтобы ты закончил свою работу. Только и всего. И мне удалось этого добиться… Если бы я тебя не напугал, кто знает, сколько времени ты бы еще тянул.
– Мою работу? А тебе она зачем? Негр засмеялся.
– Мне-то она ни к чему… А вот начальству, там, внизу, дьяволам покрупнее… Они говорят, что уже твои первые открытия сослужили им очень большую службу… Пусть ты и не виноват, но это так. Нравится тебе или нет, дорогой профессор, ад ими хорошо попользовался… Сейчас выделяем средства на новые…
– Чепуха! – воскликнул Эйнштейн возмущенно. – Есть ли в мире вещь более безобидная? Это же просто формулы, чистая абстракция, вполне объективная…
– Браво! – закричал Иблис, снова ткнув ученого пальцем в живот. – Ай да молодец! Выходит, меня посылали сюда зря? По-твоему, они ошиблись?… Нет-нет, ты хорошо поработал. Мои там, внизу, будут довольны!… Эх, если бы ты только знал!…
– Если бы я знал – что?
Но тот уже исчез. Не стало бензоколонки, не стало и скамейки. Были лишь ночь, ветер и огоньки автомобилей далеко внизу. В Принстоне. Штат Нью-Джерси.
