Свидание с ангелом - [31]

— Не твое дело.

Майо нетерпеливо вздохнул:

— А Палитов знает?

— Ничего не было.

— Он знает? — прошипел Майо.

Рейф стиснул зубы:

— Да. Но между нами все уже кончено.

— Почему? — Майкл поднял брови.

— Может, ты просто порадуешься и не будешь спрашивать почему?

— Нет, не порадуюсь, если только ты сам не хотел расставаться с ней.

Рейф перестал хмуриться:

— Знаешь, Майкл, ты и в самом деле живешь под маской, как и я.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты прячешь свои чувства. Наверное, то, что наш брат женился, запало тебе в душу.

— А тебе запало?

Нина запала ему в душу. Только Нина. И он не имел ни малейшего представления о том, как с этим быть.

— Как думаешь, может, он усыпляет твою бдительность, приехав сегодня на открытие? — Майкл внимательно смотрел на Дмитрия Палитова. — А сам планирует натравить на тебя парочку своих охранников в темном переулке?

— Как же я жил все это время без твоих шуток. — К Рейфу постепенно возвращалось обычное хорошее расположение духа. — Пойдем поздороваемся с ними. — Он не стал дожидаться ответа брата и направился через зал к Нине и Дмитрию.

Нину немного напугало то, что не один, а сразу два красавца брата Д’Анджело приближались к ней. Точнее, только один из них направлялся к ней с угрожающим видом; внимание Майкла Д’Анджело было направлено на ее отца.

Братья Д’Анджело были, вне всякого сомнения, самыми привлекательными мужчинами на торжестве: на них были черные костюмы с иголочки и белоснежные рубашки, подчеркивающие широкие сильные плечи и подтянутые тела. Волосы Рейфа шелковой завесой ниспадали на плечи, а Майкл носил короткую стрижку, у него были совершенные черты лица и яркие черные как ночь глаза.

Нина намеренно разглядывала красивого старшего брата Рейфа, не в силах посмотреть на него самого. И у нее были на то основания. Когда она перевела на него взгляд, то увидела искорки злобы в его удивительных кошачьих глазах, он стиснул зубы, а на скулах заходили желваки.

Нина рассеянно поздоровалась с Майклом Д’Анджело в ответ на его формальное любезное приветствие, затем тот горячо поприветствовал ее отца, крепко пожав его руку.

Рейф молча смотрел на нее ледяным взглядом. Да что с ним такое? Да, вчера они повздорили в его кабинете и с тех пор не разговаривали друг с другом, да, между ними возникло недопонимание, но неужели обязательно показывать это другим? Ее отцу, его брату…

Словно в подтверждение ее мыслей, Рейф внезапно заявил:

— Прошу прощения, господа, я украду у вас Нину на пару минут? — и, не дожидаясь ответа, крепко схватил Нину за запястье и потянул за собой.

Нина спотыкалась, стараясь поспеть за ним на высоких каблуках.

— Рейф, ты опять устраиваешь сцену! — прошипела она, поймав на себе любопытные взгляды зевак.

Он мрачно посмотрел на нее:

— А что мне делать? Прижать тебя к стене и взять на глазах у всех?

— Рейф! — Нина не знала, то ли она в ярости, то ли до смерти хочет, чтобы он осуществил свою угрозу.

Кажется, второе.

Глава 9

Ему было необходимо снова поцеловать Нину, снова прикоснуться к ней и заняться с ней любовью; это желание жгло его изнутри последние тридцать шесть часов, и почти все это время он пребывал в состоянии возбуждения. Что-то щелкнуло в его голове, когда он увидел, как соблазнительно это мерцающее платье обтягивает изгибы ее аппетитного тела, как волосы огненными струями спадают по плечам и спине. А эти губы…

— Даже не думай, — бросил Рейф одному их охранников Палитова, дежуривших в коридоре, как только телохранители сделали шаг вперед при виде Нины.

— Все в порядке, Энди, — жалобно добавила Нина, когда более крупный мужчина вопросительно посмотрел на нее, — останься тут. Мы с мистером Д’Анджело немного прогуляемся.

Прогуляются они, черт возьми. Рейф хотел целовать Нину, ласкать ее, и хотел так сильно, что распахнул первую попавшуюся дверь за углом, не обращая внимания на то, что это оказалась небольшая кладовка, где стояли швабры и ведра. Он не церемонясь втолкнул Нину туда, вошел следом и закрыл дверь, оказавшись в кромешной темноте.

— Рейф!

— Мне нужно поцеловать тебя, Нина! — прорычал он, наклонил голову, нашел ее губы и застонал от наслаждения, наконец почувствовав ее вкус.

Всю злобу на Рейфа за его своенравное поведение, за то, что вытащил ее из зала, как настоящий неандерталец, о чем она сказала ему еще вчера утром, как рукой сняло, как только она почувствовала прикосновение его губ. Желание зажглось в ней в один миг.

Нина приоткрыла губы в ответ на его поцелуй, выронила сумочку и запустила пальцы в его темные волосы. Она всем телом прижалась к нему и также страстно ответила на поцелуй. Ее грудь набухла, соски стали твердыми, между ног она почувствовала влагу. Руки Рейфа лихорадочно блуждали по ее спине, затем он схватил ее за бедра и крепко прижал к своим, дав ей прочувствовать, как сильно он возбужден.

Он запустил пальцы в ее волосы и запрокинул ее голову назад, чтобы губами и языком приласкать нежную шею.

— Твоему отцу это совсем не понравится, — прохрипел он.

Нина чувствовала на своей шее его горячее дыхание и тихонько рассмеялась:

— Вряд ли отец тут поместится.

— Очень надеюсь, что не поместится, — пробормотал Рейф, задирая ее платье. Его бросало то в жар, то в холод, он все крепче прижимал ее к себе. — Хочу ласкать тебя там, Нина, — простонал он, теребя кружевной краешек ее трусиков.