Светская львица за одну ночь - [98]

Элоиза представила Макса, живущего в старом каменном доме в Коннектикуте. Мастерская в гараже, дети, собака… Она представила саму себя — вот она готовит ужин на кухне, на столе стоит бокал вина.

Усилием воли Элоиза вернулась к реальности.

— Так почему бы и нет?

— Ты видела мою мать? — Макс хихикнул и сунул платок в карман. — Надеюсь, она смягчится после помолвки Фернанды.

— Тебе тридцать четыре года. Слишком большой мальчик, чтобы сидеть под крылышком у мамы, — Элоиза понимала, что лезет не в свое дело и что нужно бы придержать язык, но после разрыва женщину все чаще тянуло высказывать искреннее мнение.

Если Макс и был уязвлен ее откровенностью, то не подал виду.

— Ты абсолютно права, — сказал он, задумчиво перекладывая молоток из одной руки в другую. — Может быть, я рискну.

— Девиз недели, — с улыбкой заметила Элоиза. Телефон зазвонил, и она вытащила его из кармана, в надежде, что это закупщица из “Барниз”, желающая подтвердить свое присутствие.

— По-моему, Трип Питерс просто идиот, если расстался с тобой, — добавил Макс, по-прежнему не сводя с нее глаз. Он говорил тихо, но с такой неожиданной твердостью, что Элоиза замерла.

Дотти Хейз окинула взглядом преобразившуюся библиотеку. Люси продолжала лихорадочно шить, Макс и Элоиза наносили последние штрихи, но все как будто уже было почти готово. Дотти поверить не могла, что в этих молодых людях столько энергии. Особенно в Люси.

— Что скажете? — Рита Эллис, которая суетилась вокруг, наводя порядок, подошла к Дотти. — Неплохо — за неделю-то…

— Совсем неплохо, — согласилась та и принялась рассматривать возвышение, на котором ей самой предстояло красоваться на следующий день. — Рита, можно вас кое о чем спросить?

Дотти жестом попросила женщину отойти в укромный уголок, где можно было поговорить.

— Речь о Люси. Я знаю, девочка настроена твердо: Уайет не должен помешать ей, когда у нее столько дел. Но…

— …но что, если он явится завтра?

— Именно, — Дотти испытала облегчение оттого, что не пришлось говорить это самой. Может быть, Рита, при всей своей любви к мишуре, не лишена здравого смысла.

Рита внимательно смотрела на дочь.

— Я тоже об этом думала. Честно говоря… не знаю. Похоже, между ними происходит что-то… необычное, вам так не кажется? Люси не расстроилась бы из-за книги, будь она равнодушна к Уайету.

— Я терпеть не могу вмешиваться.

Рита кивнула.

— А если на кону счастье наших детей?

Уайет постукивал старой записной книжкой по спинке водительского сиденья, пытаясь пробудить в себе достаточно энтузиазма. Машина неслась в центр города.

— Я позвоню Мариэтте. Она топ-модель. Моя давняя знакомая. Нас ждет веселый вечер.

— Прекрасно, — отозвался Трип, натужно потрясая сжатым кулаком. — Отлично.

— У нас огромный выбор! — заявил Уайет, наблюдая, как за окном мелькают кварталы. Ночь в клубе заглушит боль потери. Они окружат себя бесчисленными красавицами. Возможно, девушка, которая не желает с ним говорить, наконец покинет его мысли.

Трип вытащил из кармана две кубинские сигары и протянул одну Уайету.

— Может быть, до сих пор мы неправильно смотрели на вещи.

— Вперед, к свободе! — подхватил Уайет. Ему не очень хотелось сигару, но он решил, что это соответствует моменту. Он вспомнил, как Люси требовала от него бросить курить. Что за вульгарность. Уайет вытащил зажигалку.

— С тех пор как я в последний раз бывал в городе, открылось несколько новых клубов. Честное слово, я впал в зимнюю спячку!

Трип, который проверял сообщения на мобильном, не слушал его. Он схватил Уайета за руку, как в бреду.

— Кто-то позвонил с незнакомого номера, буквально только что. Не знаю, кто это!

— Может быть, у Элоизы есть второй телефон?

— Или она позвонила из автомата.

Трип снова прослушал сообщение, прижимая трубку к уху.

Уайет нахмурился.

— Зачем?

Трип открыл рот, чтобы предложить какое-нибудь объяснение, но тут же закрыл его. Снова открыл, но так ничего и не сказал.

— Я могу перезвонить. Просто чтобы проверить.

— Если не ошибаюсь, мы решили не говорить о них сегодня, — с раздражением напомнил Уайет. Но Трип уже не слушал. “Неужели я выгляжу столь же жалко?” — подумал Уайет, слушая, как друг пыхтит в трубку.

— Я звоню Мариэтте, — сказал Уайет, обращаясь в пустоту. Он достал крошечную телефонную книжку, аккуратно размеченную по годам, и надел очки, чтобы разобрать мелкий шрифт. Рядом с именем Мариэтты значилось — “тело”. Неужели он действительно мог так отозваться о женщине? Уайет почувствовал отвращение к самому себе, но все-таки позвонил.

— Да? — послышался низкий женский голос. Издалека доносился визгливый смех. — Дилан, прекрати!

Дилан?

— Мамочка говорит, что пора спать, Дилан, сию же минуту… — Мариэтта, кажется, забыла, что взяла трубку. — Алло? Дилан, нельзя! Мама сказала: нет!

Уайет молча отключился. Он взглянул на Трипа, который в четвертый раз переслушивал сообщение, потом вновь открыл записную книжку и посмотрел на имена девушек, которых знал в прежней жизни. “Да что со мной такое?” Он держал в руках список первых красавиц города и понятия не имел, что делать.

— Уайет?

Он повернулся и увидел, что Трип смотрит на него.

— Прости, старик, но я не уверен, что готов развлекаться. Я слишком скучаю по Элоизе.