Светоч Русской Церкви. Жизнеописание святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского - [24]

13 августа 1821 года архиепископ Филарет прибыл в Москву уже в качестве главы епархии.

На следующий день в Успенском соборе Московского Кремля он произнес слово при вступлении в управление Московской епархией: «Итак, единая для нас надежда мира с Богом есть милость Бога мира, по которой Он не только не хочет мстить нам за греховную против Него вражду, но и хочет нас освободить от порабощающих нас сею враждою врагов Его и наших; не только не взыскует от нас невозможного с нашей стороны удовлетворения Его правосудию, но и приемлет на Себя удовлетворение оному за нас ходатайством и Крестным подвигом Единородного Сына Своего; признаёт нас достойными наслаждаться миром Его, превосходящим всяк ум (ср.: Флп. 4, 7), как скоро мы признаём собственное недостоинство и утверждаем надежду нашу в Его милосердии… С нашей стороны вера, молитва и смирение открывают в нас ток горнему источнику благодати…».

Новый владыка заводит новый уклад жизни на Троицком Подворье, что находилось на Самотёке вблизи шумного московского торжища. Он сам принимает всех просителей, даже самых неприглядных юродивых. В августе на Подворье появляется А.П. Святославский, сначала в качестве писца, а затем – секретаря владыки и служит ему до самой своей кончины в 1856 году. Установлен иной, чем ранее, порядок рассмотрения церковных дел в консистории: теперь все дела посылаются на просмотр владыке, который утверждает или не утверждает решения консистории. В октябре отдается распоряжение о начале капитального ремонта в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Духовную семинарию владыка переводит с московской окраины Перервы в Москву, в Заиконоспасский монастырь, что вблизи Кремля.

Владыка Филарет не забывает о родных. Вместе с ними скорбит в конце 1821 года о кончине дедушки, Никиты Афанасьевича Филиппова.

Его регулярно вызывают на зимнюю и летнюю сессии Святейшего Синода, где работы много, и он работает не покладая рук, за себя и за всех остальных членов Синода.

Святитель вспоминал позднее: «Преосвященный Серафим прежде был ко мне расположен, а тут неудовольствие вышло из-за Катехизиса. Может быть, мои несколько горячие объяснения усилили его». Это сдержанное самопризнание о «некоторой горячности» стоит многого. Видно, пламенный характер Московского митрополита в те годы приводил к прямым и ожесточенным спорам. Впрочем, на текущих делах эти конфликты не сказывались. Первоприсутствующий в Синоде митрополит Серафим (Глаголевский), как правило, даже не просматривал всех решений, предлагаемых Московским владыкой, а прямо подписывал их, за ним подписывали и другие члены Синода.

Владыка Филарет, уделяя много внимания текущим делам, не упускал из виду и важнейших дел церковного устроения, например церковной проповеди. Из общения с простыми молящимися в Петербурге и из поездок по разным епархиям с ревизиями он знал о крайне низком подчас уровне церковного просвещения народа, доходящем до того, что верующие едва понимали содержание произносимого ими Символа веры, а священнослужители довольствовались совершением богослужения. Поэтому еще в марте 1820 года он настоял на обязательности катехизических поучений священниками в сельских церквах. В феврале 1822 года на заседании Комиссии духовных училищ архиепископ Филарет рекомендовал ввести в обязательном порядке в духовных школах произнесение проповедей для научения будущих пастырей. Ректорам и преподавателям предлагалось также произносить в воскресные дни речи с толкованием Священного Писания, для назидания и размышления, языком простым и вразумительным, в форме беседы. Предлагалось также ввести в семинариях и академиях регулярное чтение трудов отцов Церкви, для чего переводить их с древнегреческого и латинского на русский язык.

Новый владыка знакомился с Москвой дворянской и купеческой. Особенно дружеские отношения у него сложились с князем Сергеем Михайловичем Голицыным, известным своей добротой, богатством и древностью рода столько же, сколько неудачами в семейной жизни и щедрой благотворительностью. Они сотрудничали в нескольких благотворительных комитетах, в Тюремном комитете, и нередко вечерами карета архиепископа, запряженная шестеркой лошадей, стояла во дворе особняка князя на Волхонке: владыка заезжал попить чаю и побеседовать. Хозяйкой в доме была сестра князя, тишайшая княжна Анастасия Михайловна.

Князь поддержал инициативу архиепископа Филарета, и в декабре 1823 года при Чудовом монастыре было открыто Попечительство о бедных духовного звания. 10 августа 1824 года при участии преосвященного в Москве был открыт первый Дом трудолюбия, где неимущим людям давалась возможность заработать на хлеб. В ноябре 1824 года после сильнейшего наводнения в Петербурге архиепископ Филарет направил председателю комитета по оказанию помощи пострадавшим князю А. Б. Куракину письмо и три тысячи рублей. Позднее по его призыву в Московской епархии на эти цели было собрано около тридцати пяти тысяч рублей.

В торговой и промышленной жизни Москвы тон задавали старообрядцы, которых владыка Филарет иначе как раскольниками не называл. Поэтому он был особенно внимателен к тем представителям купеческого сословия, которые оставались верными Церкви, а также к единоверческим общинам.