Светлым по Тёмной - [122]

А потом как-то незаметно подошел последний летний месяц, и Школа объявила начало вступительных экзаменов. Меня посадили в приемную комиссию, дабы я внимательнейшим образом изучала каждого испуганного, нервничающего ребенка и ни в коем случае не просмотрела потенциального управленца внутренними резервами.

…Надо сказать, до этого Мастер настоятельно умолял меня обучить боевому метаморфозу хотя бы одного светлого искусника. Однако я совершенно искренне и честно сообщила, что для подобных превращений требуются определенные способности, которые имеются далеко не у каждого. Среди представленных мне искусников этими способностями обладал тишь рассыпающийся от старости дедок с кафедры предсказаний. Но браться за его обучение я побоялась — в столь почтенном возрасте магическое искусство перевоплощения не то что не принесет пользы — только навредит и раньше времени сведет в могилу. Поэтому я непреклонно отвернулась от потенциального ученика, который раз в семь, не меньше, был старше учительницы, и объявила о полном отсутствии среди преподавателей и увиденных мною школяров таланта к боевой трансформации…

Мастер неодобрительно заскрипел зубами, но от своих намерений вырастить плеяду искусников, способных атаковать не только магией, но и клыками и когтями, не отказался и ввел меня в состав комиссии — будущим школярам и их родителям на устрашение. Ну и добился того, чего добился — едва ли не четверть светлых, приведших своих чадушек на вступительные испытания, при виде темной искусницы, скромно сидящей в сторонке и застенчиво черкающей что-то в блокнотике, развернулись и четким шагом покинули это «вместилище порока», дабы отдать своих драгоценных детишек на обучение в какую-нибудь другую гильдию. И это при том, что я даже клыки и когти никому не показывала!

Самое интересное, что ни одного ребенка, способного к боевому метаморфозу, я так и не распознала — то ли они были среди тех, которых утащили негодующие родители, то ли я просто плохо смотрела. Мастер же решил, что я издеваюсь и делаю все всем назло, поэтому укомплектовал отданную под мое кураторство группу самыми способными, на его взгляд, ребятами, веря, что не талант, так упорство последних все-таки возьмут верх.

Кстати сказать, в Светлой Школе многое оказалось не так, как в Темной. В частности, принимали в нее не восьмилетних, а десятилетних, и выпускали не через десять, а через девять лет обучения. Ну что ж, тогда понятно, отчего местный Мастер решил темную искусницу купить — он просто нуждается в квалифицированных и хорошо образованных кадрах, кои Светлая Школа ковать не в состоянии. Ну, в самом деле, что такое девять лет обучения? Ведь именно в два последних года и изучаются самые сложные темы, а если один из них вылетает — что остается-то?! Кроме того, здесь было принято выбирать себе любимых учеников из числа наиболее способных школяров и старательно пестовать их, везде таская за собой и превращая чуть ли не в собственных детей. Зачем это делалось — лично для меня так и осталось загадкой. Талант и так себе дорогу найдет, а бездарность выхаживай не выхаживай — от нее толку все равно не будет. А я-то все дивилась раньше, зачем Шерринар своего ученичка в Темную Империю за собой поволок?!

А потом начали съезжаться разлетевшиеся по домам на каникулы школяры, и тут уж мне стало и вовсе тошно. В ученической среде слухи и сплетни распространяются со скоростью лесного пожара в засушливое лето, поэтому все уже знали, что отныне каким-то группам очень не повезет — управление внутренними резервами им будет преподавать темная искусница, якобы способная превратиться в струйку дыма и просочиться в любую щель. То, что все научные исследования последних лет отвергали возможность превращения живого объекта в жидкое или газообразное тело, нисколько не интересовало школяров, уже успевших наделить меня самыми разнообразными и зачастую противоречивыми способностями. Так что первой лекции я, хоть и подготовленная как морально, так и интеллектуально, боялась до дрожи в коленях и неконтролируемого клацанья зубами.

Первый осенний день — День Знаний, как сообщали развешанные по всему Сэлленэру красочные растяжки и транспаранты в Светлой Школе магических искусств справлялся как великий праздник. Мастер с благостной улыбкой стоял на крыльце, раскинув руки в приветственном жесте, словно стремясь обнять прибывающих к школьному порогу учеников, которые, судя по их мрачным и кислым лицам, отнюдь не горели желанием браться за искоренение пробелов в собственном образовании. Позади Мастера сгрудились все искусники-преподаватели, лучезарно светящиеся, радушно приветствующие своих ненаглядных школяров. Я затесалась куда-то в их толпу, старательно приседая за широкими спинами, дабы стать как можно более скромной и незаметной. Но потом меня увидел Шерринар, цепко схватил за руку и вытолкнул на всеобщее обозрение, прямо рядом с Мастером. При виде темной, старательно изображающей на лице восторженную радость, толпа учеников и родителей потрясенно примолкла, а потом загомонила еще громче и отчаяннее, не веря своим светлым глазам. А я с тоской раздумывала, не бросятся ли они на меня сейчас всем скопом и не растерзают ли, горя желанием сделать хоть что-нибудь доброе и хорошее для этого мира. Обошлось. Мастер, поняв, что народ не в восторге от его дорогой темной покупки, поспешил величественно развернуться и направиться в актовый зал, пригласив всех желающих следовать за собой.