Я чувствовала, как слезы снова выкатились на старт, готовые броситься вниз по отвесной щеке, словно пьяные лыжники…
Света обняла меня и прижала к себе.
– Приходи ко мне на прием, как протрезвеем…. Будем разбираться, что в твоем детстве, в твоей жизни создало благоприятную почву для такого поведения мужчины. Почему ты это терпишь и почему ты нуждаешься в этой эмоциональной пытке.
Я чувствовала ее грудь своей грудью, ее тепло на своей шее, ее руки на своей спине, ее губы на своих губах…
Мы целовались под стрекот удлинителя под столом и прощальное помахивание клена… Мы целовались… Время остановилось как капли в хороводе… Две женщины, узнавшие себя друг в друге, слились в одно отражение Женщины в слепом окне…
Звонок ее телефона старательно пробивался из другой реальности сквозь нетрезвую и сладкую вату возбуждения… Ее рука нехотя рассталась с моим плечом, а щека с сожалением впустила воздух между нами…
– Извини, это сын… Да, Макс! Что? Едешь? Хорошо! Я? Через час буду дома. Не уходи без меня. Да, да, ладно, куплю!
– Ну что там Макс? – Спросила я.
– Домой едет. У отца был. Расстроенный весь как всегда… Я побегу, ладно, Танюх? А то он гулять сейчас свалит до утра, а мне надо успеть его увидеть…
– Конечно.
– Ты позвони, и когда тебе удобно будет, приходи ко мне. Приходи обязательно! – Она улыбнулась, надевая высохший плащ. – Знаешь, почему русские редко обращаются к врачам? Потому что у них всего две болезни – пиздец и хуйня. Пиздец – вообще не лечится, а хуйня – сама пройдет… Но ты приходи, ладно? Попробуем разобраться… И звони…
– Хорошо…
Дверь за Светой закрылась, и я включила свет. Две пожилые дневные лампы под потолком возобновили свой спор с того места, на котором их прервали. Веник и совок, оставленные Светой, съехали по стене, словно два пьяных красноармейца. Совок поставил венику подножку, и тот вытянулся вдоль плинтуса, упав забинтованной головой между стеной и шкафом. Я просунула руку за шкаф, чтобы поднять его и увидела какие-то бумаги. Подтянула их к себе и прочла: А. П. Остроконечная. Взаимодействие школы и семьи в формировании патриотических ценностных ориентаций у старшеклассников.
На слове «ориентаций» виднелся грязный след. Если бы не Света, и не отсутствие света, я бы никогда не нашла это свидетельство научного подвига мадам Остроконечной. Рабочий день удался…
Я убрала со стола, поставила на место земляничные чашки, погасила настольную лампу, отвернув ее от окна, за которым ослепленный клен разминал пальцы в ожидании ночи, выключила гудящие розетки, заткнула двух спорщиц дневного света и закрыла на ключ дверь с табличкой «Редакция журнала».
Охранник недоуменно повел в мою сторону мхом бровей.
– До свидания…
Дверь в наполненный мокрым светом вечер открылась в сопровождении звука двух смс-ок, пришедших одна за другой…
От Павла – «Как ты?», и от Светы – «Света есть!»
