Света есть! - [13]
– Романтичная ты такая, – вздохнула я. – Кстати, а как ты объяснишь, что слово «романтик» существует только в мужском роде? Он – романтик, а она кто? Романтичка?
– Истеричка, – улыбнулась Света. – Это слово, наоборот, только в женском роде. Они пара.
– Да. Точно…. Может, ты слишком легко его отпустила? Не стала унижаться. Ты же умная. А она дура, но тянула одеяло на себя изо всех сил. Победила грубая сила.
Света махнула рукой и достала из портфеля пачку сигарет.
– Можно?
– Конечно.
Сизый дым поплыл мимо каштанов ее глаз и волос… У Володи, наверное, возникла бы ассоциация с парижским вечером…
– Легко отпустила? – Повторила она, стряхнув пепел в блюдце. – Да стыдно рассказывать, что я вытворяла! То, что ее подкарауливала и теперь она проплешины на башке маскирует, – это ладно, так ведь и мужу доставалось. Билась насмерть. Последний раз был самый кровопролитный. Он две недели на больничном, полосы от ногтей по всей роже, как глаза не выдрала, не знаю. Тут, конечно, бабке «гречке» отдельное спасибо за южный темперамент, ничего не могу с собой поделать. Разве ж умная так будет себя вести? Надо было даже не умом, а хитростью, мудростью, перетерпеть надо было, а у меня вот не хватило на это ни нервов, ни мудрости…. А ты говоришь – умная… Зато теперь она в шоколаде… В этом году ездили в Индонезию, по пути в Сингапуре пожили, на Мальдивы в январе летят, а я тут философию ищу.… Убила бы, суку… Меня дальше Черного моря не возил.
– А ребенку он помогает?
– Помогал сначала, деньги давал. Потом сказал: «материально помогать больше не могу – кризис, так что бери нашу старую однокомнатную, за сколько сдашь, то и ваше». А там ремонта 15 лет не было, все трубы сгнили. То есть я раньше просто эти деньги на ребенка получала, теперь я их отработать должна. Да нет, ты не подумай, мне деньги и не нужны. Противно просто… Собачонку ей купил за 50 тысяч с родословной, теперь надо эту мелочь по выставкам выгуливать, а я Максу 1000 рублей на свитер дала, так деньги не постеснялся у ребенка взять. Свитер, правда, 2600 стоил, всё равно противно.…Да и о деньгах я только сейчас зачесалась. Мне ж душу его спасать надо было от «чумы», как ее ребенок зовет. Выходила я замуж вообще за бедного студента, да и потом в одном плаще зимой и летом. Макс болел маленький постоянно, я на работу вышла, ему пять было. Не скажу, что бедствовали, но жены его компаньонов мне прямо говорили, что я с приветом. Оказалось, точно. Да и сейчас, когда разводились, я могла ободрать его, как липу, но посмотрела, как он жмется, плюнула, хрен с ним, всё-таки он в основном зарабатывал…
– Мне кажется, он к тебе вернется… Нельзя не вернуться к тому, кто так любил и боролся до последней целой морды. Не сейчас, конечно… Большое видится на расстоянии… И временном тоже…
– Да ну, Тань.… Это я от злости и от страха одной остаться боролась. Там такая трещина – каньон. Сам он ни за что не попросится, это проходили уже. Да и уютно ему там, пока он при деньгах и относительно здоров. Мы таких ужасов друг другу наговорили, правильно говорят: «слово не воробей». Я вообще убить репликой могу, а уж импотентом сделать – пять сек.
– Да уж. Языки у нас с тобой похожие… Хрена к ним не хватает.… Так, может, и сделала? Импотентом. Теперь он там. На лечении.
– Конечно…, – грустно согласилась Света, выпустив порцию сизого дыма, в котором чуть не задохнулся тусклый кулончиков зайчик. – Я темная в этом деле была совсем, когда замуж выходила, а муж и вовсе краснел при слове «жопа». Под конец я его вообще задавила, он от меня прятаться начал, просто бордово-синий делался, если я его на какие-нибудь фантазии подбивала или выспрашивала. Может, я это нетактично делала, не знаю, люди разные.
– Мне кажется, не в бестактности дело. Просто отношения муж-жена – это все-таки некие границы нравственности. Я тоже, когда пыталась раздвинуть их слегка, как мужу казалось, он такое лицо делал, ну типа, ты женщина, ты мать! Он же перешел от материнской сиськи к жёниной, и жена не должна быть блядью, в его понимании. Должна блюсти! За блядью он отдельно сходит. За углом налево. – Ну да, «за развратом» они в другое место идут. У меня любовник был как-то, очень секс любил в разных формах. А жена – пуританка просто. Двадцать лет прожили в одной позе. Он пытался пробовать, а она всегда делала вид, что ее происходящее не касается. Закрытые глаза, полностью расслабленное тело, типа мертвая она. Ролевая игра труп. Голой он ее ни разу не видел, то ночнушка, то трусы по колено. Один раз вынудил её со скандалом минет сделать, жалел потом об этом. Человек физически не мог чужую письку в рот взять, её, бедную, трясло, рвало и гнуло. Это, конечно, он мне все рассказывал. Зато, как он её ценил за то, что она такая фригидная. Она верна мне, она точно никогда налево не побежит, говорил. Аж слезы в глазах от умиления. Я к чему.… Напугала я своего бывшего напором, хитрить с ними надо и притворяться, редко когда в семье идиллия сразу складывается, да ещё смолоду. Конечно, я понимаю, что причина развода именно в этом, всё остальное как результат. Он и когда уходил, орал мне: «да ты и не баба вовсе…». Они ж нежных и беззащитных «хочут», а я тут со своим конем, горящей избой и потугами на юмор… Мужики таких баб сами как огня боятся, убегают галопом от них, прихватив из горящей избы самое ценное. Так что все закономерно…. – Света докурила сигарету, раздавив бычок об земляничку в блюдце, и сразу зажгла другую.
«От него остался запах роскоши и сквозная дыра в душе. И еще убийственный контраст между его внешним обликом и тем, что выражал его взгляд. Высокий, голубоглазый, коротко-стриженый, воплощение успеха во всем, на первую встречу он приехал во внедорожнике, на вторую в кабриолете. Холеный вид, безупречность в одежде, в юморе, в сексе и… мертвые глаза. В них та же выжженная пустыня, что и на фото, которое он прислал перед встречей. Солнце и пески до горизонта. Он на мотоцикле, улыбается в камеру одним лицом. Глаза, словно не его и не отсюда, заперты в тесной пустоте…».
«Бампер огромного черного внедорожника запрыгал у моего бока. Левого. Визг тормозов пронзил насквозь и пришил к асфальту. Прожитая жизнь сплющилась до доходчивости комикса, где последней картинкой – смазанные лица прохожих, слетевшая на дорогу сумка, белые пузыри из головы водителя с текстом: „куда ж ты еб…!!!“ и почему-то дворняга с задранной задней ногой. Визг тормозов остановил ее в намерении почесать бок. Тоже левый…».
«В подвале, переделанном в ресторан, я ждала знакомую. Подвал выдавали бетонный потолок, замазанный серебряной краской, раздутые змеи гофрированных труб и перекрашенные стены с подтеками. Ресторан изображали столики с толстыми свечами, бар в глубине и четыре официанта: две перекрашенные из брюнеток блондинки с короткими ногами и два щуплых натуральных брюнета с кривыми. В отсутствии клиентов они, облепив стойку бара, поглядывали на единственного кроме меня, посетителя – грузного жующего мужчину в песочном джемпере…».
«Мой дядя самых честных правил, не на шутку обрадовался разбудившему его бестактному «тук-тук» в моем телефоне в полвторого ночи по местному времени. «Тук-тук» сопровождал очередное пришедшее мне смс-сообщение. Двадцать смс дядя проспал в кресле перед телевизором, бубнившего на иврите, а двадцать первое его разбудило. Я была у него в гостях и почувствовала себя неудобно…».
«Третьего января ужинать дома не хотелось. Фантомы останков новогоднего стола, возглавляемые стекшим оливье, загнали меня в ресторан.Возьму что-нибудь легкое и свежее, – думала я, рыгая осетриной. Она потеряла свежесть первой, лежа всю ночь ближе к президенту и демонстрируя ему возросшее благополучие россиян…».
«Из-за угла немого дома траурной тумбой «выхромала» старушка в черном. Заваливаться вправо при каждом шаге мешала ей палка с резиновым копытом. Ширх-ширх-ТУК! Ширх-ширх-ТУК! – Двигалась старушка в ритме хромого вальса. Я обрадовалась. Старушка не может уйти далеко от места проживания, поэтому точно местная, и, стало быть, знает каждый тупик!..».
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
«Желание хлопнуть по крепкой мужской заднице, сказав при этом что-нибудь типа: „покажи себя, мальчик!“ — знакомо, думаю, любой женщине. Стеснительные стесняются этого желания, воспитанные не говорят вслух, а свободные от первого и второго идут в стриптиз клуб. Я иду в клуб. Туда, где ликвидируют перекос в равноправии полов, где желание женщины возведено в абсолют и где установку „ты женщина и поэтому ты должна…“ можно засунуть в… да, именно туда. И получить от этого удовольствие. Плюс можно выбрать, кому сказать „покажи себя, мальчик!“ и не сублимировать сексуальные желания в корпоративный энтузиазм…».
«Он пригласил меня в музей, хоть был мне не сестра» – изгалялась я над старым советским стихом, шагая к Пушкинскому музею мимо нового храма Христа спасителя, все равно напоминавшего памятник белотелым посетителям бассейна в золотых резиновых шапочках…».
«На этом подоконнике можно было разместить кого-нибудь, если убрать не допитую бутылку французского вина и не начатую пачку презервативов. Правда, этот кто-нибудь ноги все равно бы не вытянул, потому что подоконник был широкий, но короткий. Ноги пришлось бы поджать к животу или лечь на бок. Лицом в комнату «кто-нибудь» увидел бы меня, стоящую у окна в новом белье из магазина Агент Провокатор. Увидел бы очень близко…».
«Мне оставалось дожарить морковку с луком для супа и доварить его для семейства. Еще загрузить в стиральную машину белье и посуду в посудомойку. Еще помыть унитаз и перебрать гречку. Золушка блин… Полгода без бала.… Пока жарилась заправка, я залезла в ноутбук. Если бы у золушки был на кухне ноутбук, она бы непременно вывесила на сайте знакомств: «познакомлюсь с состоявшимся принцем, склонным к обувному фетишизму». И принцы завалили ее просьбами отдать туфлю. Ну, так что у нас там с принцами? А, вот!..».