Свет за окном - [19]

– Эмили, – мягко сказал он и положил руку ей на плечо. – Вам в последние две недели досталось. Горе и потрясение подрывают нас на всех уровнях. – Он стал ее чуть заметно поглаживать. – Не будьте строги к себе. К счастью, ничего страшного не случилось. Просто примите это как остережение, впредь надо быть повнимательней. Итак, что вы предпочитаете на завтрак?

– Багет, круассан… да мне все равно. – Она отошла от Себастьяна, чтобы налить себе кофе, села у стола и жуя, молча прислушивалась к тому, как Себастьян обзванивает те фирмы по установке систем сигнализации, которые порекомендовал слесарь.

– Хорошо. – Себастьян положил трубку и что-то записал на бумажке. – Все они говорят, что системы у них есть и установить их они вполне могут, но, прежде чем назвать цену, должны приехать осмотреться на месте. Что вы скажете, если назначить на завтра?

– Да, спасибо… – Она вдруг вскинула на него глаза. – Почему вы помогаете мне?

– Странный вопрос! Наверное, потому что вы мне нравитесь, и я вижу, что вам сейчас нелегко. Думаю, бабушка Констанс наверняка ожидала, что ее внук не покинет в беде дочку ее приятеля Эдуарда. Итак, как мы поступим дальше – сами поговорите с тем парнем, который приедет оценить Матисса, или предоставите мне?

После завтрака, который она съела безо всякой охоты, Эмили стало не по себе.

– Пожалуй, разумнее это сделать вам, ведь вы с ним говорите на одном языке.

– Верно. Я бы еще предложил, чтобы он, раз уж приехал, оценил и другие полотна из тех, что висят в шато. В любом случае это всегда полезно, располагать мнением не одного, а двух-трех экспертов.

– Да. И еще. В парижском доме тоже есть произведения искусства, которые надо оценить.

– Когда вы вернетесь в Париж?

– Скоро, – вздохнула Эмили. – Но вы правы, пока я здесь, надо успеть как можно больше. Если я решусь оставить шато, это будет только начало.

– Так значит, вы думаете его оставить?

– Да. Хотя если я способна уйти из дома, не заперев дверь на замок, наверное, глупо даже начинать проект, который будет сплошной головной болью.

– Как бы то ни было, знайте, я буду рад помогать вам.

– Вы очень добры, и я благодарна. – Просясь на улицу, заскулила Фру-Фру. Эмили встала открыть ей дверь. – Однако не может быть, чтобы у вас не было своих дел!

– Есть, конечно, но поскольку живопись – моя страсть, вряд ли можно сказать, что это приключение обременяет меня. Что насчет библиотеки? Хотите, я найду опытного букиниста, который приедет взглянуть на книги?

– Нет, спасибо, – быстро проговорила Эмили. – В этом никакой срочности нет, поскольку книги я продавать не стану. Нужно позвонить Жерару, моему нотариусу. Вчера он оставил мне три сообщения, но у меня не дошли руки ему перезвонить.

– Вот и отлично, займитесь этим, а я пока съезжу к себе, приму душ и переоденусь. Увидимся позже. И не забудьте, в любую минуту может приехать слесарь.

– Благодарю вас, Себастьян.

Проведя слесаря к входной двери и оставив его разбираться с замком, Эмили получила некоторое удовлетворение от разговора с Жераром, известив его, что положение дел в шато у нее под контролем. Они условилась на будущей неделе встретиться в Париже. Потом она проверила, как продвигается работа у слесаря, и удалилась в библиотеку, чтобы отдохнуть там душой. Бредя вдоль полок, в который раз подумала, какая колоссальная будет задача – переместить все эти тысячи книг, что придется делать в любом случае, продаст она дом или примется его ремонтировать…

Две книги, заметила Эмили, стояли в почетной изоляции, отдельно от других. Она сняла их с полки, взглянула на названия. Обе, довольно старые, оказались посвящены культивированию садовых деревьев. Аккуратно поставила их на место и, услышав, как возвращается по гравию машина Себастьяна, поспешила в кухню.

Он влетел туда, тяжело дыша.

– Эмили! Я не смог вам дозвониться! – Он провел рукой по волосам. – У меня печальная новость. Я нашел на обочине вашу собачку. У нее серьезная травма, нужно срочно к ветеринару. Она у меня на заднем сиденье. Пойдемте, скорее!

Эмили, не помня себя, побежала за ним к машине, где на заднем сиденье, едва дыша, лежала окровавленная Фру-Фру. Сосредоточившись, Эмили вспомнила адрес ветеринара, который вел практику в десяти минутах езды, в Ла-Круа-Вальмер, и они помчались туда.

– Я выпустила ее утром, – рыдала Эмили, гладя безжизненную Фру-Фру, – а потом приехал слесарь, и я забыла позвать ее домой. Обычно она далеко не убегает, старенькая уже, но, возможно, она побежала за вашей машиной… оказалась на дороге… она ведь слепая совсем и не видела, если кто едет… О боже! Как я могла про нее забыть!

– Эмили, Эмили, держите себя в руках! Давайте дождемся, что скажет ветеринар, – успокаивал ее Себастьян.

Однако одного взгляда на мрачное лицо врача оказалось достаточно, чтобы понять: худшие опасения Эмили оправдались.

– Мне жаль, мадемуазель, но мы имеем дело с серьезными внутренними повреждениями. Можно рискнуть и прооперировать, однако нельзя не принимать во внимание, что собака преклонных лет и очень слаба. Возможно, гуманней будет помочь ей уйти без боли и лишних страданий. Своим пациентам в такой ситуации вы сами посоветовали бы именно это. – мягко проговорил он.