Свет во тьме - [2]

- Привычный вид,- сказал он и открыл глаза.

Она снова была тут: выступающая на дальнем плане вращающаяся спиральная вуаль; бриллиантовая пыль на фоне облака, светящегося пурпурным газом. На нерегулярных расстояниях друг от друга ее покалывали солнца, самым большим из которых был Альфрад; на Земле это была звезда второй величины. Далеко позади корабля, словно дерево под ночным ветром, скрипело какое-то крепление.

- Нет, я достигну своей цели, - сказал Эскобар и встал.

Его корабль, названный по имени провинции его родной страны, мчался дальше: расстояние между Землей и Техедором сокращалось со сверхсветовой скоростью. Сложные приборы позволяли видеть звезды, которые автоматически высчитывал бортовой компьютер.

Рафаэль происходил из BARRIO GOTICO, готического квартала Барселоны, и поднимался вверх подобно автомату. Эти годы остались далеко позади... Рафаэль принес жертву, которую должен принести человек для звезд: три года пилотом грузовика на службе в Системе, пассажирским пилотом на линии Земля - Марс, потом полеты на межзвездных грузовиках. Еще три полета - и он стал капитаном, получив дворянство. Он стал летать на пассажирских кораблях, курсирующих между пятью колониями, и имел на борту до двухсот пассажиров, а не ультразвуковые сеялки и механические плуги.

Теперь он утешался мыслью, что в настоящий момент ничем не мог себе помочь. Казалось, у него наступил один их тех небольших кризисов, которые были частью человеческой жизни.

Полет продолжался, и Эскобар, включив автопилот, покинул рубку. Его ждали пять часов сна.

Где-то в эти пять часов в светящейся голубым прорези панели сменились цифры и бортовой хронометр на кварцевых кристаллах показал наступление нового дня.

00. 01. 52 - 21. 04. 2144 года по новому времени.

Выспавшись, вымывшись и сытно поев, Рафаэль снова пошел в рубку управления. Он осмотрел курсограф, который регистрировал поступающие импульсы и наблюдения. Ничего. Курс был нормальным, в направлении главной звезды Водяной Змеи - Альфарда. Созвездие на переднем экране не изменились. Рафаэль закурил сигарету, слегка улыбнулся и установил, что странное настроение продолжает преследовать его со вчерашнего дня.

- Это снова началось, - сказал он сам себе, - нужно с этим покончить.

Клик! Последняя капля. Чаша была полна, и теперь ее содержимое переливалось через край. Невроз существовал уже в течение пятнадцати лет, а теперь обострился. Вода из чаши пролилась и потекла по маленькой канавке в то мгновение, когда Рафаэль Эскобар включил обзорные экраны.

Звезды ринулись к нему, Вселенная сомкнулась вокруг него, словно черная мантилья, и вид ее ударил Рафаэля словно рог торро. Чернота, осязаемая и угрожающая, серебряная пыль и алмазы, пылающий факел Альфарда. Эскобару показалось, будто в сердце вонзилась ледяная сосулька, и теперь он боялся звезд - своих звезд,

- Святая Монсеррат! - простонал он.

Ужасный приступ все смыл. Самоконтроль, который в таких случаях предусматривал, чтобы пилот покинул рубку управления, исчез в течение секунды. Постгипнотический приказ растворился в возбуждении измученного мозга. Невроз обострился еще больше. Наступило сумасшествие.

Детекторы зафиксировали происшедшее. Гидравлическая рука с рабочей головкой, содержащей воздушный инъектор с антиневрозином, метнулась вперед, и содержимое ампулы с успокаивающим средством с шипением устремилось в искусственную кожу сидения, туда, где находилась бы сонная артерия пилота, сиди он в кресле.

Эскобар спрятался за креслом и сильно задрожал. Все его тело тряслось. Синдром кокакриза содержал множество подробностей, и чувство непосредственной угрозы жизни, порождаемое этим приступом, обострило все.

Мучительная сухость иссушила рот пилота. Дрожа и всхлипывая, словно ребенок, он прижался к спинке сидения. Жажда, бушевавшая в нем, угрожала сжечь его, давление на зрительные нервы лишило его возможности видеть. Эскобар уставился широко распахнутыми глазами прямо на центральный экран, видя все в черно-белом изображении и как на негативе - солнца были темными кругами ужасного серого цвета, а пространство было, как саван. Из горла пилота вырвался звук, в котором не было ничего человеческого. Крик, превративший его в покинутое существо посреди Вселенной, бросил его в пот. Потом руки его разжались, и Эскобар подрубленным деревом рухнул на пол и разбил себе нос, но ничего не почувствовал. В его ушах звучал крик, несущий в себе все скрытые ужасы Вселенной.

В течение секунды Эскобар превратился из человека во что-то, напоминающее яростного зверя. Все, что составляло душу разумного существа, было мертво.

Включился маленький, но мощный прибор, который наблюдал и все записывал.

Эскобар громко взревел, встал на четвереньки и побежал по кабине, как собака. Лицо его было залито кровью, на серебристом мундире были такие же пятна. Открылись магнитные поля. Одним прыжком воющее животное вскочило на пульт управления.

Далеко позади, в последнем проблеске рассудка, напрягшись под невыносимой нагрузкой, в Эскобаре дрожало что-то, напоминающее струну. Икар подлетел к солнцу слишком близко, крылья расплавились, и он рухнул в море. Нить лопнула с отвратительной психической болью... Рафаэль Эскобар, тридцатишестилетний пилот корабля "Каталония" и кандидат на звание Благородного, перестал существовать.