Свет во тьме - [18]

Дверь перед ее внутренним взором снова закрылась.

В эти двадцать дней Анжанет едва сохраняла самообладание, а хуже всего - она почти потеряла самоуважение. Чувство самооценки, которое известно каждому самому жалкому созданию космоса, исчезло для Анжанет. Это было ужасно. В последующие недели она забыла многое, но не эти три сцены, прочно отпечатавшиеся в ее сознании.

Это произошло на вторую ночь. Психологи называют это "пограничным состоянием". Анжанет находилась в глубокой раздвоенности. С одной стороны, ей хотелось находиться от Ногуэры как можно дальше, но с другой стороны, она стремилась к его сильному телу всеми фибрами души.

Это привело к тому, что женщина легла в своем спальном мешке на берегу реки, под оливами, метрах в двухстах от обоих вагончиков. Она видела, как Ногуэра погасил свет в жилом вагончике.

Внезапно воцарилась тишина. Диск луны поднялся выше, где-то громко и настойчиво свистела ссфайра. Анжанет почувствовала, как к ней тоже возвращается спокойствие.

- Боже мой, - тихо сказала она самой себе, - почему сюда случайно не зайдет кто-нибудь? Почему, когда кого-нибудь ждут, никто никогда не приходит?

Никогда никто не приходит, когда в нем нуждаются, -это вторая сторона неписаного закона. Первая гласит, что станешь сильным только тогда, когда победишь слабости - свои и других. Собственно, она должна это знать, она знает это, но не хочет признать элементарной истины.

Ночью она отдалась Ногуэре, одному из его непредсказуемых желаний.

На этой мысли она заснула.

В двухстах метрах внизу по реке на водопой пришел табун лаугхов; несколько животных вслед за вожаком перешли реку вброд и теперь паслись на противоположном берегу. Слепые рыбы выпрыгивали из воды, зеркало лагуны разрывалось и образовывало беспечные круги, в которых переливался лунный свет. Звезды спирального рукава Галактики выплыли на небо и застыли над пустыней. Снова раздался свист ссфайры. Анжанет ничего не слышала. Около полуночи она проснулась и, дрожа, поднялась. Ей одновременно хотелось бежать и оказаться рядом с Ногуэрой. Было еще не слишком поздно. Все же разум победил. Хотя в ее сознании одновременно проснулись опасения и другие взаимоисключающие друг друга чувства, Анжанет торопливо оделась и спряталась в тени синих олив. Сердце ее дико билось.

Пилот искал ее. Ночь была теплой, на нем была его серебристая рубашка и тесно облегающие брюки. Он быстро прошел от жилого вагончика вниз, к воде, и остановился, осматриваясь. Затем, решив поискать вниз по течению реки, он направился к укрытию Анжанет.

Она еще глубже втиснулась в тень синих олив. Мужчина, ища, медленно подходил ближе; Анжанет видела на его щеках слезы, блестевшие в лунном свете. Наконец Ногуэра остановился, увидев покинутый лагерь. Он присел на корточки и ощупал песок вокруг. Увидев следы ног, он встал и пошел прямо к дереву, за которым стояла Анжанет. Она снова попыталась уклониться от него и с развевающимися волосами побежала назад, к бухте, к влажной полосе песка между водой и пустыней.

Ногуэра бросился следом и через несколько секунд настиг ее. Анжанет одним рывком вырвалась, повернулась и побежала. На секунду на небритом лице пилота появилась недоверчивая улыбка, потом он громко засмеялся и снова догнал ее.

Она уперлась в него, отчаянно отбиваясь, а он смеялся. Только когда ее маленький кулачок больно ударил его в солнечное сплетение, он перестал смеяться и жалобно всхлипнул:

- Няня, утешь.

Она не могла пошевелиться. Он так адски больно стиснул ее предплечья, что из ее глаз побежали слезы. Ногуэра положил голову на ее плечо. Вес мужчины грозил опрокинуть ее.

- Прекрати! - произнесла она в отчаянии. - Оставь меня, чудовище! добавила она дико и злобно.

Он снова жалобно всхлипнул:

-Утешь!

Он просто упал, обхватил ее босые лодыжки и вздохнул.

Ее отчаяние сменилось состраданием, и она присела, чтобы погладить его по голове. Рыдания его стали тише, потом внезапно прекратились. У него снова была нянька, и он, глубоко вдохнув, снова почувствовал ее. И снова прежнее чувство охватило Анжанет. Пока сухие пальцы мужчины ласкали ей шею, она почувствовала, что что-то не дает ей защититься - а скорее, ей больше этого не хотелось. Бледный диск луны, казалось, снова лопнул.

В своей одинокой борьбе с собой и обстоятельствами, Анжанет только через шесть дней вспомнила о том, что у нее есть аптечка, в которой имелось несколько пузырьков с барбитуратами.

После этого она каждый вечер подмешивала в питье пилота по четыре таблетки и теперь могла спать без всяких происшествий, но страх перед ночной охотой, заканчивающейся всегда одним и тем же, сменили другие мысли.

Что скажет Рэнделл, который прибудет сюда только через тридцать дней? Какова будет реакция властей Империи? Какие законы она нарушила и каково будет наказание? Ее начали мучить сомнения.

За восемь дней до того, как тяжелый вертолет Рэнделла совершил посадку, Анжанет выбросила последний пустой пузырек. Теперь Ногуэра снова будет просыпаться ночью и охотиться за ней. Так это и случилось.

Второй эпизод этого темного, полного ужаса сна, был другого рода.