Свет в окнах - [27]

- Надо идти.

- Как идти-то? - показал Бережной на клубы дыма.

- Было бы просто, я б другого послал, - сказал Семенкин.

Бережной должен был сообщить о себе часа через три. Когда линия отключилась вторично, на этот раз окончательно, Иван Климентьевич послал в обход второго, наказал ему:

- По всему заметно, у Конюхова сейчас бой идет. Туда и смотри. Должно, там перебили линию.

Второй обходчик назад пришел быстро. Дошел до редкой цепочки красноармейцев и повернул.

- Не видишь - фашисты, - показали ему на недалекие кустики.

А Бережной все не возвращался. Уж начало смеркаться, а Иван Климентьевич смотрел и смотрел из окна на угол парка. Должна же, наконец, мелькнуть между деревьями знакомая, чуть наклоненная вперед фигура.

Перед вечером в сетевой подрайон позвонили из Каширского райкома партии. Секретарь сказал:

- В Туле тяжелое положение. Передан приказ Главкома восстановить высоковольтную линию.

- Знать бы, куда ехать, - ответил Иван Климентьевич.

- Пока к райкому, - сказал секретарь.

К райкому машины Семенкина приехали с наступлением темноты. Секретарь разговаривал по телефону, а Семенкин стоял рядом и ждал.

- Мастер по линиям? - спросил секретарь.

В кабинет вошел военный со знаками полкового комиссара. Секретарь сказал ему, показывая на Семенкина:

- Линейный мастер. Выясните, когда можно приступать к работам.

- Идемте за пропуском, - позвал комиссар Семенкина.

Спустились к реке. Под деревьями - небольшой домик.

- Стой, кто идет? - раздалось над ухом.

Вышел командир, поговорил с комиссаром, предложил войти.

Из-за стола поднялся маленький, смуглый генерал. Комиссар вытянулся, доложил о причине прихода.

- Где проходит линия? - спросил генерал у Семенкина.

Иван Климентьевич стал рассказывать. Адъютант принес карту.

- Можете нанести? - спросил генерал.

Семенкин взял карандаш и повел линию от ГРЭС через деревни, громко их называя: Сорокино, Аладьино, Конюхово, Дедилово, Верзилово, Руднево...

- А на каком участке может быть повреждение? - прервал его генерал.

- Не иначе, от Конюхова, - ответил Иван Климентьевич.

- Пока там фашисты. С утра в этом направлении будем наступать.

В комнату вошел пожилой полковник с синими кавалерийскими петлицами. Генерал, показывая на Семенкина, сказал:

- Знакомьтесь. Старший восстановительной команды. Завтра они пойдут за нашими передовыми частями.

Полковник приложил пальцы к козырьку. Семенкин неловко взмахнул рукой, изобразив что-то вроде пионерского салюта.

Линия электропередачи на Тулу, выходя с ГРЭС, огибала городской парк и, перешагнув через глубокую выемку, шла по колхозным пашням. В ясную погоду на многие километры виднелась прямая шеренга мачт, то сбегающих вниз, в лощины, то взбирающихся на глинистые склоны оврагов.

Сейчас впереди видны были всего несколько опор. Дальше не то дым, не то начавший опускаться снег заслонил все.

Володя Бережной, поглядывая на провода, вышел из города, миновал парк. По покатому склону поднялся на возвышенность, оглянулся. Внизу город - улицы, переулки. Справа, под раскидистыми тополями, большой серый дом. Его дом. Последний раз заходил туда вчера утром, приносил в серой солдатской наволочке недельный паек. Когда заспешил назад, мать сказала:

- Побыл бы еще. Бухают и бухают.

"Как-то она там?"

Володя перевел взгляд на трубы ГРЭС. Только из одной поднимается дым. За серыми, пропыленными зданиями электростанции - лента реки. На обоих ее берегах - восьмидесятиметровой высоты мачты. Между ними нити проводов. Однажды над водой лопнула и размоталась медная жилка, болтаясь, грозила коснуться других проводов. Бережного вывезли тогда на середину реки и веревкой, через блок, затянули вверх. А он, покачиваясь на огромной высоте, закручивал порванную жилу и высвистывал что-то залихватское на всю округу.

"Наш лучший верхолаз", - говорили о нем. Когда кто-нибудь из монтеров не мог справиться с тяжелой гирляндой и, обессиленный, опускал руки, наверх взбирался Бережной.

Тогда все было ясно. Сейчас за каждым деревом, каждым склоном его ждало неожиданное.

Твердо ступая на смерзшиеся комья распаханной земли, Володя пересек колхозное поле, вышел на край оврага. Внизу - группа красноармейцев. Один держит коней, другие, сидя кто на чем, едят из котелков. На расстеленной бурке - раненый с забинтованной головой. Чуть подальше дымит кухня, рядом высокий старшина, перепоясанный ремнями.

Володю заметили.

- Терешкин! - крикнул старшина. - Задержи и доставь.

Один из бойцов побежал к Володе, звякая шпорами и на бегу снимая с плеча карабин.

Володя быстро спустился в овраг, подошел к старшине, протягивая удостоверение, сказал:

- Монтер я, по линии, - и кивнул на провода.

Старшина взял удостоверение, пробежал глазами, потом вслух прочел:

- "Просьба ко всем предприятиям и учреждениям оказывать тов. Бережному В.Ф. необходимое содействие при исполнении им служебных обязанностей".

- Какое же тебе, монтер, содействие требуется?

- Не надо мне ничего, - сказал Володя. - Дорогу знаю, - и показал вдоль линии.

- Этой дорогой ты далеко дойдешь, - сказал старшина, - прямо на тот свет. А фашисты тебе посодействуют, согласно твоей бумаге.