Свет пылающих теней - [96]

– Они-то знают, кто они такие, и знают, что у них отобрали! И это, – добавил он, кивнув на библиотеку, – наш способ восстановить справедливость.

– Это грабеж! – возразил Йимт, глядя на эльфов. – И с какого черта лысого вы взяли, что это поможет вам восстановить вашу честь? Вы что думаете, честь можно купить? Ну и почем? – осведомился он, ткнув «костоломом» в одного из эльфов. – Почем нынче эльфы, оптом и в розницу?

– Тебе не понять! – рявкнул Криттон. – Наша честь...

– Засунь свою честь себе в жопу! – взревел Йимт. – Сейчас на свете есть более неотложные дела, чем ваши треклятые обидки!

Криттона затрясло от ярости. Эльфы смотрели то на него, то на Йимта, но по-прежнему ничего не предпринимали.

Йимт еще немного постоял, стараясь по возможности заглянуть в глаза каждому из эльфов. Наконец он взглянул на Висину и улыбнулся.

– Передай Ралли, что тайный ингредиент, который я добавляю во все свои похлебки, – это любовь!

Он спустил курок, и два дротика со взрывчаткой понеслись через зал. Они угодили в фургон и взорвались. Пылающие обломки взлетели футов на двадцать в воздух. Запряженные в него верблюды испугались и пустились в галоп, волоча за собой пылающий фургон. За фургоном оставался огненный след. Эльфы и гномы разбегались кто куда.

– Не-ет!!! – заорал Криттон.

Висина почувствовала, как напряглась Чайи, и обе они начали действовать одновременно. Кинжал Чайи взлетел в воздух в тот же самый момент, как Висина принялась плести чары. Но обе они опоздали.

Криттон выстрелил.

Кинжал Чайи попал Криттону в плечо, и мушкет вылетел у него из рук. Висина же попыталась создать барьер на пути мушкетной пули, но энергия, из которой она пыталась плести чары, обжигала, как огонь. Девушка вскрикнула и уронила руки.

Пуля Криттона попала Йимту точно в грудь. Гном удивленно открыл рот, «костолом» выскользнул у него из рук и с лязгом упал на пол. Йимт поднес правую руку к груди и зажал рану.

– Вот ублюдок! – заметил он, рухнул ничком и остался лежать неподвижно.

– Йимт! – заорал Сколли и бросился к гному.

Эльфы преградили ему путь.

Подбежал Гриц. Он рвал на себе бороду.

– А-а, пропади оно все пропадом! Ладно, уходим отсюда! Сейчас это место превратится в погребальный костер! Эй ты, – бросил он Криттону, – вели своим эльфам забрать отсюда этих! Встречаемся в условленном месте через три дня, как договаривались!

Он бросил последний взгляд на тело Йимта, повернулся и помчался прочь. Пламя уже ползло по стенам, из ниш валил густой черный дым.

Криттон подал своим эльфам знак уходить.

Глаза у Висины наполнились слезами, и не от дыма. Она в последний раз взглянула туда, где лежал Йимт, а потом ее вместе с остальными погнали прочь, в дальний конец библиотеки. Последнее, что она видела, – это дым, накрывший тело гнома, и темную фигуру, встающую над телом павшего.

Глава 32

Элвин схватился за грудь. «Йимт!» С его сержантом и другом только что случилось нечто ужасное. Юноша попытался сосредоточиться на этом чувстве, но у него ничего не вышло. Внутри по-прежнему бушевали две враждующие магии, а теперь в стенах ущелья гремело эхо битвы. Ралли продолжала рисовать.

Элвин сделал несколько глубоких вдохов и пошел к выступу скалы. Над головой пульсировало голубое сияние, а под ним пробивалось наружу что-то древнее и иссохшее, алчущее быть услышанным. Именно его и рисовала Ралли. Источник белого пламени. Элвин чувствовал, как магия внутри его разгорается все сильнее по мере того, как этот голос становится все громче и настойчивее. Юношу влекло к нему так же, как этих скелетов, которые все лезли и лезли из трещин в скалах, волоча свои жуткие тюки.

– Элвин!

Он обернулся, ожидая, что Ралли попытается остановить его, но она вместо этого только улыбнулась.

– Не забывай, что я тебе говорила! Ты хороший человек!

Элвин ничего не ответил. Он отвернулся и побрел к выступу скалы. Скоро все кончится. Так или иначе, а сегодня ночью все кончится. Белое пламя пылало внутри его все жарче, и ледяное пламя разгоралось в ответ. Его шатало от боли, но он все шел и шел. Его тело превратилось в костер из черного и белого огня, а он все шел. Он обогнул утес и очутился лицом к лицу со средоточием белого пламени, которое должно было либо уничтожить клятву, либо погубить его самого.

Над головой вспыхнул и расцвел Самоцвет Пустыни. Его сияние залило все вокруг ослепительно-синим цветом. Белое пламя вспыхнуло в ответ и поползло вверх, на небо, за Звездой. Элвин улыбнулся, раскинул руки и бросился прямо в это пламя.

* * *

«Железные эльфы» сметали все на своем пути, кололи штыками, стреляли, били прикладами и сжигали. Тени мертвецов размахивали мечами черного ледяного огня, уверенно и угрюмо рассекая и огненных тварей, и сарка-хары.

Черный лед струился по жилам Коновы, и все эти недели накипевшего гнева и разочарования сосредоточились на лезвии его сабли и хлынули наружу. Ничто не могло противостоять ему. Он мчался вперед, срывая свой гнев на всем, что попадалось на пути. Белый огонь волнами накатывал на него, а он смеялся и разрубал драккарей пополам, не останавливаясь ни на миг. Вот навстречу, клацая клешнями, выполз пустой панцирь скорпиона ростом с верблюда. Конова просто пробежал между протянутыми клешнями и всадил саблю ему в голову по самую рукоять. Тварь содрогнулась и развалилась на куски, а ледяное пламя уже пожирало ее, обращая в прах.