Свет ночи - [20]
— Значит, мы должны ожидать манифестации еще одного мифа? — спрашивает Извекович.
— Да, и он будет покруче, чем этот, — говорю я. — Надо быть готовым к манифестации мелких, для начала, чертей, а потом и самого князя тьмы. Но он появится не для того, чтобы собирать души грешников или подписывать кровью договоры с теми, кто решит ему продаться. Он явится в огне и пламени, с мечом и будет сечь: налево, направо, налево, направо, нале…
— Вы знаете, что отец Лебеженинова был генерал-лейтенантом КГБ, — сообщает нам Тамковская, — прадеда, настоятеля собора, вместе со многими другими священнослужителями в девятнадцатом году расстреляли, а дед был инженером, японо-норвежским шпионом, собирался прорыть туннели от Мурманская до Осло и от Владивостока до Токио, получил двадцать пять и в шарашке разрабатывал что-то ракетное. В той же, что и Солженицын, который вывел деда Лебеженинова под именем…
— Какая литературщина! — Извекович морщится.
— Пойду все-таки пройдусь, — я отодвигаю стул, беру со стола три банкноты. –Счастливо оставаться!..
12.
…Вечер темен и влажен. Облака у горизонта чуть розоваты, за спиной — черны, клубятся и словно пытаются полностью укрыть и меня, и весь городок. В маленьком просвете несколько ярких звезд, часть какого-то созвездия. Улица пуста. Узкий тротуар ведет к мостику через бурлящую в овраге речушку. В овраге заметно темнее, чем на его краю, свет наступающей ночи туда не проникает. Внизу словно притаился кто-то, ждущий момента для нападения. Оттуда, снизу, веет холодом, сыростью. Мостик узкий, тротуар вливается в проезжую часть, и мне приходится идти по ней. Я начинаю подниматься на холм и, дойдя до его вершины, вижу чуть в стороне от дороги прикрытое высокими деревьями приземистое строение с надписью «Кафе». Возле — стоянка, заставленная машинами. Дверь открывается, в сумерки вырывается полоса яркого света, прорезанная тенями. Я пересекаю автостоянку и вижу двоих, только что вышедших из кафе. Парень коротко стрижен, вокруг рта девушки тускло поблескивают бусинки пирсинга, губы кажутся черными, сигарета зажата в самом уголке, девушка обута в высокие шнурованные ботинки, на ней широкая юбка с множеством складок и короткий тесный пиджачок. Они стоят в круге света от висящего на козырьке над входом в кафе фонаря. Свет от фонаря — неживой, голубоватый, мерцающий. Я прохожу мимо них, они смотрят на меня.
— Здравствуйте, — говорит девушка. — Я Лиза. Лиза Бадовская.
— Простите? А, да-да, я о вас слышал, — остановившись, я изображаю задумчивость, поддерживая левой рукой локоть правой, пальцами правой руки обхватываю подбородок. — Вы хотите прийти на консультацию?
— Я? — Лиза Бадовская хихикает.
Ее спутник цыкает слюной сквозь зубы и тоже хихикает.
— Нет, мне консультация не нужна, — говорит Бадовская, у нее темный взгляд, ее глаза маленькие, недобрые, в них пляшут крохотные золотые искорки. — Вас небось проинструктировали. В администрации. Рассказали, какой Лебеженинов был педофил. Что его в Москве якобы держали под следствием из-за беспорядков во время митинга, что он получал деньги из-за границы, что специально приехал к нам, чтобы устроить здесь переворот…
— Меня из-за всей этой бодяги уволили, — перебивает Бадовскую ее спутник. — А я хотел в юридический поступать. Ну, не сразу, послужил бы как положено пять лет. Мне говорят — ты с педофилами и растратчиками якшаешься. То есть — якшался. Они к тебе из могилы приходят. Пиши-ка ты по собственному. По семейным обстоятельствам…
— А! — говорю я. — Вас зовут…
— Это — Боханов, Боханов Иннокентий Мелетьевич. Да, так его зовут, но можно просто — Кеша, — говорит Лиза Бадовская. — Кеша у нас очень активный. Он предлагал сделать эту, как ее…
— Эксгумацию, — подсказывает Иннокентий Мелетьевич, вытирая уголки губ, — это называется эксгумация.
— Да, ее, гумацию всех последних захоронений.
— Зачем? — удивляюсь я.
— А чтобы понять — не эпидемия ли это? Наша, местная. Ходят слухи, что еще какие-то мертвяки ходят, — гордо дает пояснения Боханов.
— Но ведь кроме Лебеженинова никто не… не вставал из могил, — говорю я и пытаюсь понять, что такое этот Боханов, не издевается ли он? — Да и Лебеженинов…
— А другие тихо, ночью, вдоль забора, они по ларькам не ходят, — перебивает меня Боханов. — Их могут прятать родственники. Друзья, знакомые. Вот Сиганову хоронили на прошлой неделе. Скоропостижно умерла. Инфаркт. А я уверен — она тоже где-то ходит. Чтобы Сиганова умерла! Да такого быть не может! Я еще совсем пацаном был, мы к ней ходили опыт получать половой. Она такая вежливая была — мол, присаживайтесь, молодые люди, чай-кофе, может — воды?
Бадовская смеется, закрывая рот ладошкой. На внешней стороне ее ладони узорная татуировка, цветы, меж которых извивается тело змеи.
— Да что Сиганова! — Боханов придвигается ко мне. — Вот мой дед. Он недавно умер, еще и полгода не прошло. Старый был, очень старый, моего отца родил, когда с должности начальника лагеря освободился, а еще командовал строительством железной дороги. На Ямал. Или на Таймыр. Я точно не помню. Вот он говорил — пока кости в тундре белеют, я никуда не уйду. Вы, говорил, меня похороните, а я буду по улицам шастать, вас щипать и толкать, чтобы вы, суки, про кости помнили, и я вот уверен — он шастает. Он эти кости там оставил, а считал, что мы виноваты, потомки, так сказать. И мы его, может, просто не видим. А он тут. — Боханов указывает в сгущающиеся сумерки. — Где-то рядом. Вместе со своим начальником. И с начальником начальника.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Ретушер – это тот, кто ретуширует. А те, кого ретушируют… ИСЧЕЗАЮТ из жизни. Фотограф, обладающий УБИЙСТВЕННЫМ ДАРОМ, не хочет быть НАЕМНЫМ УБИЙЦЕЙ, поэтому ИСЧЕЗНУТЬ должен он сам…
Эта книга посвящена вещам, которые окружают каждого из нас: спичкам и авторучкам, одеколону и лифчикам, чулкам и шубам, чемоданам и велосипедам, автомобилям и заборам, баням и даже туалетам — словом, всему тому, без чего людям не обойтись. Не претендуя на высокие цели, авторы тем не менее рассказывают об истории человеческой цивилизации. Ведь что такое цивилизация? Это — в значительной степени — сочетание обыденных, привычных, самых простых вещей. Какие происходили открытия, кипели страсти, случались озарения и несчастья, прежде чем люди получили возможность легко и непринужденно носить джинсы или, скажем, обмахиваться веером, щелкнуть зажигалкой или поставить на проигрыватель виниловую пластинку! Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов пишут свои «Истории простых вещей» с любовью к самим вещам и с уважением к тем, кто этими вещами пользуется, пользовался и будет пользоваться.
Главный герой этого увлекательного и жесткого романа «Крысиный король» имеет странную профессию: он специалист по дератизации. Его крысы-каннибалы уничтожают себе подобных, чтобы те никогда не вернулись в старое жилье. В романе три сюжетные линии: встреча главного героя со старым другом, побывавшим в плену у моджахедов, а также с двоюродным братом, который оказался сотрудником Штази (Министерство государственной безопасности ГДР) и сыном нациста. Вторая линия — это история деда героя, боевика эсера-максималиста.
Александр Пушкин: «Капитанская дочка». Время действия – XVIII век.Дмитрий Стахов: «Генеральская дочка». Время действия – XXI век.Дочки разные. Чины и звания тоже разные. Все остальное – как встарь: власть, деньги, любовь, смерть…Литературный РИМЕЙК – это не подражание и не «хорошо забытое старое». Это зеркало современности, в которое смотрится прошлое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Канун Нового года – чудесное время, когда даже обычный поиск работы может превратиться в настоящее приключение. А если самой предстоит примерить роль волшебницы и исполнить маленькую детскую мечту, есть все шансы обрести любовь…
Три года назад семья Таннера Скотта переехала из Калифорнию в Юту, из-за чего подростку-бисексуалу пришлось временно скрывать свои предпочтения. А сейчас, когда до окончания школы осталось совсем немного, и больше никаких препятствий между ним и будущей свободной жизнью в колледже почти не осталось, Таннер планирует сдать основные экзамены и наконец убраться из Юты. Но когда его лучшая подруга Отем уговаривает принять участие в престижном семинаре Прово Хай Скул – где лучшие студенты усердно трудятся над проектом написания книги за семестр – спорить с ней Таннер не в силах и соглашается, хотя бы для того, чтобы доказать Отем, насколько глупа эта затея.
По условиям пари их беззаботный курортный роман должен продлится ровно семь дней. Много это или мало? Время покажет. А мы посмотрим, смогут ли эти двое придерживаться первоначального плана. Она не боится морских глубин и высоких волн, поэтому все зовут ее Русалкой. А он… может, он — прекрасный принц? Ну нет, на принца не похож, да и недолюбливает она принцев. Ей больше по душе пираты, правда, этот слишком стильный и приглаженный. Гламурный пират. А что, очень ему подходит…
Это последний учебный год для Лондон, и ей осталось закрыть только один предмет. Только вот она не ожидала, что её последним заданием будет влюбиться. «Сообщество 224» имеет репутацию назначения самых уникальных проектов семестра. Когда Лондон Джеймс и Бью Андерсон записались в этот класс, они не имели ни малейшего представления о том, что им придётся провести вместе ни много ни мало весь семестр, работая над своей итоговой оценкой. Профессор Гарсия даёт им задание провести исследование о популярном реалити-шоу «Совпадения любви» — шоу о незнакомцах, влюбляющихся друг в друга после нескольких свиданий.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?