Свет над тайгой - [21]

Выслушав пароль, охранники молча распахнули бревенчатые ворота, ведущие из лагеря. Путь был свободен.

Приостановив шаг, Филлион громко проговорил, обращаясь к Тилону, так, чтобы его слышали часовые:

— Нигде не задерживайся. Сообщение передашь только начальнику соседнего лагеря. И учти: дело чрезвычайной важности. Идем, я немного провожу тебя до дороги.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Тилон схватил Филлиона за руку и горячо произнес:

— Бежим вместе!

Филлион покачал головой.

— Нам не по пути, — сказал он. — Что бы ни ждало меня, я не могу покинуть Спарту. Дома меня ждет невеста, — добавил он после еле заметной паузы. — Но что я все о себе да о себе! — спохватился Филлион. — Ты-то как провел все эти годы?..

Тилон бросил взгляд на восток, который приметно начал светлеть, и сказал:

— В двух словах об этом не расскажешь, а на много слов времени нет. Лучше скажи, ты ничего не знаешь о моих родителях?

Горло Тилона перехватило волнение. Этот вопрос жег его с того самого момента, когда он угадал по голосу в часовом, поставленном у сарая, своего прежнего друга Филлиона. Но только сейчас Тилон решился задать этот вопрос.

— Года полтора назад был я в вашем селении, видел твоих родителей, — сказал Филлион. — Сильно постарели оба. Тоскуют по тебе, беспокоятся. Только и живы надеждой на твое возвращение.

— В Спарту мне ходу нет.

— Нет, — согласился Филлион.

— Но, думаю, мне когда-нибудь удастся добиться этого права — вернуться на родину.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Филлион, но ответа не услышал. Он бросил взгляд на товарища. Лицо его в свете едва намечающегося рассвета было нахмурено, глаза, устремленные вдаль, излучали непреклонную волю.

Они миновали колючие заросли терновника и вышли к глухой проселочной дороге, по обочинам которой росли высокие травы. Оба, не сговариваясь, переглянулись — им одновременно припомнилась та далекая дорога, по которой они, семилетние мальчишки, уходили в первый в своей жизни военный лагерь, предводительствуемые свирепым иреном.

Сделав несколько шагов по дороге, Филлион остановился.

— Что ж, давай прощаться, Тилон, — сказал он. — Вот-вот должна быть смена караула, мне нужно быть на месте.

Они снова по-братски обнялись, и глаза обоих влажно блеснули.

— Я никогда не забуду, что ты сделал для меня, — сказал Тилон.

— Не о чем говорить, — махнул рукой Филлион. — Ты на моем месте, думаю, сделал бы то же самое.

Мгновения бежали, а они все медлили расстаться.

— Если жив останусь, что дома сказать твоим родителям? — спросил Филлион.

— Расскажи отцу и матери, что до тебя дошли достоверные слухи обо мне: мол, жив-здоров, все у меня в порядке. Денег накоплю — вернусь… Ну сам придумай что-нибудь, не умею я этого! — в отчаянии закончил Тилон.

Филлион кивнул.

— Свидимся ли еще когда-нибудь? — донеслись до него издали последние слова Тилона.

ВСТРЕЧА

Козы разбрелись по северному склону холма, выбирая между камней чахлую зелень, лишь кое-где пощаженную солнцем. Лето в этом году в Афинах выдалось жаркое — такого жаркого лета не помнят старожилы.

Хуже всего приходится земледельцам. Поля выгорают, несмотря на то, что рабы, выбиваясь из сил, день и ночь таскают глиняные сосуды с водой, стараются напоить растрескавшуюся землю. А вот виноградники сулят богатый урожай. Говорят, что вино, полученное из винограда, созревшего в такое вот жаркое лето, обладает особыми качествами и вкусом… Впрочем, вкус вина Тилона не интересует.

Размышления Тилона прервал бойкий козел, который, пока Тилон отвлекался воспоминаниями, отделился от стада, тартар его ведает, каким образом перебрался через глубокий ров и теперь, воинственно тряся бородой, тыкался рогами в высокий плетень, обмазанный белой глиной.

Тыкался в плетень — только этого не хватало Тилону!

Хозяин огороженного участка — темная личность, о нем рассказывают в селении и в окрестностях всяческие небылицы. Толком его не видел никто, поскольку обитает он на отшибе и ведет образ жизни затворника. Может, кто и видел этого человека — кто его знает? — но Тилону он не попадался ни разу. Да, честно говоря, Тилон и не жаждет встречи с ним: старики говорят, что. человек из-за плетня знается с нечистой силой и может наслать порчу. А у Тилона здесь и своих неприятностей хватает…

Молодой человек вскочил на ноги и понесся вниз. Ветки маслины хлестали его по лицу, крохотная полуденная тень, вся уместившаяся под ногами, прыгала словно облачко.

Кусты расступились, и впереди показалась разверстая пасть оврага. Его прорыл немолчный горный поток, который, перебирая тяжелые, как жернова, валуны, стремился к морю.

Давно забытая страсть к прыжкам вспыхнула у Тилона. Это было как наваждение.

Молодой пастух долго не раздумывал. Прыгнуть! Снова ощутить себя в полете, когда тело утрачивает вес, становясь удивительно гибким и послушным.

Тилон успел выбрать взглядом на самом краю оврага рыхлую плиту известняка, от которой можно было оттолкнуться в прыжке, гортанно крикнул и взвился в воздух. Потревоженные камни струйкой потекли вниз, туда, где царил вечный сырой полумрак. Третьего дня в ров сорвалась неосторожная коза, соблазнившаяся сочной травой. Бедное животное упало на острые каменья и успело проблеять лишь, несколько раз, пока поток тащил его вниз, к морю.