Свет мой зеркальце, скажи… - [32]

— Платье только обёртка, Липа. Я это знаю, и ты это знаешь.

— Возможно. Только у нас разные понятия о том, что и кто находится внутри. Я знаю, а вы нет.

Даже задумываться не хотите. И я ещё раз повторю: я не Лада.

— Что меня сильно удивляет.

Я лишь чуть слышно фыркнула и снова отвернулась. Общаться с этим человеком, повернувшись к нему затылком, как выясняется, проще всего.

Приехали мы уже в знакомый мне ресторан «Canape». Охранник в дверях с Ромой поздоровался, но тот был занят тем, что ловил мою руку, которую я от него прятала. Он даже остановился в какой-то момент и взглянул на меня маетно.

— Липа. Дай мне руку.

Я посмотрела в одну сторону, потом в другую, встретила любопытные взгляды чужих людей, и тогда уже выполнила его просьбу. Рома хмыкнул, и взял меня за руку. Достаточно крепко и надёжно. А мне вдруг пришло в голову, что надо бы его предупредить о моём последнем визите.

Подстроилась под шаг «супруга», и негромко заговорила. Роман Евгеньевич моё бормотание выслушал и только уточнил:

— Как, говоришь, он выглядел?

— Холёный такой, здоровый. И глазки масляные.

Мы остановились перед дверями ресторанного зала, уставились друг на друга, Рома молчал, а я вдруг поняла, что я за руку его держу. Как так получилось, и когда я сама ухватила его за руку?

Я руку свою отдёрнула, заметила, как глаза Романа Евгеньевича сверкнули, он даже улыбаться начал. Чем-то я его смешила. Но тут прямо перед нами появился человек, мы оба посмотрели, и я застыла с открытым ртом. Перед нами стоял Холёный. И смотрел на нас с проницательным прищуром, правда, почти тут же приветливо улыбнулся.

— Кого я вижу, молодожёны пожаловали. А что в дверях стоите?

— Думаем, может, плюнуть на твоё гостеприимство, Альберт, и вернуться домой, там кровать удобная.

Я взглянула на Романа в возмущении, ничего не могла с собой поделать, но он даже не заметил.

Альберт Петрович же понимающе усмехнулся.

— Да, кровати у нас не предусмотрены. Но, может, порог переступите? Хоть покормлю вас.

— Переступим, — соблаговолил Роман Евгеньевич. Он откровенно обнял меня за талию, и мы вошли в зал ресторана. Зал, кстати, был полон. Я оглядела его, но при этом чувствовала, что Альберт меня взглядом сверлит. Но, не встретив моей ответной реакции, хозяин позвал сотрудника.

— Петя, проводи наших гостей к восьмому столику. У нас сегодня аншлаг, — сказал он, обращаясь к Роману, — но лучший столик я всегда придерживаю, ты же знаешь.

Я украдкой наблюдала за мужчинами. Роман оглядывал зал, внимательно и не торопясь, а Альберт Петрович приглядывался к нам с явным подозрением. Но в тот момент, как Роман Евгеньевич обращал свой взгляд к нему, Альберт принимался ему дружески, даже панибратски, улыбаться.

— Он тебя не любит, — озвучила я свой вывод Роману Евгеньевичу, когда мы с ним, наконец, присели за стол, и нас ненадолго оставили наедине. Официант подошёл, подал папки с меню и безмолвно исчез. А Альберт продолжал поглядывать в нашу сторону из бара. Интересно, чего он от нас ждёт? Серьёзных неприятностей? Я, на всякий случай, тоже присмотрелась к Роме. Но по нему нельзя было сказать, что он чем-то недоволен или что-то замышляет. Вальяжно откинулся на кресле с низкой спинкой, напротив меня, и лениво листал меню. А когда я говорила, кидал на меня короткие взгляды. Как сейчас. Я сказала, что Альберт Петрович относится к нему крайне подозрительно, а Рома лениво усмехнулся. И сказал:

— Тебе не надо из-за этого переживать.

— Я и не переживаю, — удивилась я его заявлению. — А говорю, как есть. И, вообще, он скользкий тип. Мне совсем не понравился.

Рома улыбнулся.

— Слава Богу.

Его насмешка была неприятна, и я, решив малость подпортить ему настроение и аппетит, сказала:

— А ещё он назвал тебя полоумным. Интересно, почему?

— Давай спросим?

— Ты не спросишь, — не поверила я.

Рома вопросительно вздёрнул одну бровь.

— Ты, правда, так думаешь?

Я присмотрелась к его нахальной физиономии.

— Я бы не стала…

— Что ещё он говорил?

— Какие-то намёки делал. Думал, что я Лада. То есть, Липа. — Я глаза прикрыла и качнула головой. — Я уже сама запуталась.

— Шампанское?

— Лучше вино.

— Как скажешь. — Роман посмотрел на кого-то за мою спину, кивнул в знак приветствия. Я не удержалась и оглянулась через плечо. Какой-то странный, небритый мужик улыбался нам, сверкая золотыми зубами. Я повернулась обратно к Роману Евгеньевичу. Еле слышно подивилась:

— Господи, это кто?

— Не задавай вопросы, на которые не хочешь услышать ответ.

Я глаза закатила и решила сосредоточиться на меню. А для себя решила, что работа у него опасная. Точнее, знакомства опасные.

Нам принесли первые блюда, к тому моменту я смогла убедить себя не думать о чужой работе и не давать оценку взглядам Романа Евгеньевича, цепким и чересчур профессиональным. Не буду скрывать, мне было любопытно, что именно он видит вокруг себя, и что его настораживает, но я знала, что даже если начну задавать вопросы, он, скорее всего, посоветует мне сосредоточиться на ужине. Он кому-то кивал, кому-то улыбался, с кем-то здоровался, и время от времени меня под столом пинал, чтобы и я улыбаться не забывала. Я улыбалась, ела с аппетитом и пила вино.