Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем - [72]

Я думал об этом, и как только он вошел в студию, сказал: «Эй Джимми, может поджемуем»… Это было как шок… ужас! Но к концу вечера он уже играл, и мы джемовали. Думаю, это было важно. Если ты в горе, то нужно продолжать играть, потому что это то, кто ты по жизни — то есть музыкант. Так мы типа начали делать песни.

Вы играли с Джимми неофициально, но потом это изменилось.

Джимми играл концерты ARMS в Англии и у него пел Стив Уинвуд. Но в американский тур Стив поехать не смог, и понадобился кто-то на замену. Думаю, мне позвонил кто-то из менеджмента Эрика Клэптона, из числа вовлеченных в организацию этих концертов. «Мы слышали, что ты играл с Джимми в студии. Вы могли бы сделать какой-то материал вместе и выйти поиграть?» Мы с Джимми сказали, что просто поигрывали, и у нас даже не было группы. Тогда они сказали: «Ну вам всего то надо будет поиграть полчаса, нам больше и не нужно». В целом у нас закончились оправдания, потому что у нас было полчаса музыки, и нам сказали, что дадут ритм-секцию. Это был хороший довод, и Ронни Лэйн был таким замечательным парнем, что мы решили согласиться.

Я должен сказать, что в то время я не хотел опять возвращаться к гастролям, но был воодушевлен тем, что мы делали что-то стоящее. В то время у нас не было планов образования группы, но, думаю, концерты ARMS вдохновили Джимми. Он вернулся из Штатов с желанием собрать группу и поехать в тур, потому что ощущал, что это будет для него хорошей терапией. Он продолжал говорить мне: «Мы соберем группу и поедем в тур». Я обычно отвечал: «Я закончил с турами. Я реально не хочу уезжать».

А затем мы пришли к формуле: «Ну, сделаем два альбома» — как сказал Джимми. «И сделаем тур в поддержку этих двух альбомов. И это все.» И я ответил: «Окей». И таким образом мы это сделали. У нас не было контракта. Мы просто пожали друг другу руки.

Одной из первых песен, над которой вы должно быть работали вместе, была девятиминутная «Midnight Moonlight».

Да, так и было. Я люблю сложности и это была первая песня, которую мы вместе написали. Джимми притащил громадный кусок музыки, которая в оригинале была больше девяти минут. Мне не очень хотелось говорить: «Нельзя ли сделать покороче?» Я имею в виду, что кто я такой, чтобы говорить Джимми Пейджу сделать покороче. Но он сам сказал: «Да, мы можем её чуток подрезать».

Как вы работали над мелодией и текстом к той песне? Это, наверное, высокие материи.

Я думаю, множество авторов песен скажут, что они позволяют музыке общаться с вами и просто смотреть, какие слова появятся в вашей голове, когда вы слышите музыку. Я просто даю волю музыке говорить со мной. Я начал петь: «The dawning of a new creation». Казалось, что те аккорды говорят мне эти слова, и я просто их выражаю. Я хотел, чтобы это была песня надежды на будущее.

Это одна из самых длинных и наиболее сложных композиций Джимми, на что достаточно редко обращают внимание.

Она не очень подходила для радио! Когда у вас есть что-то девятиминутное со структурой, характерной для классической музыки, то вам действительно нужно слушать и вникать. Возможно, это слишком сложно для большинства людей.

У Firm был невероятно оригинальный звук. Он отличался от Free, Bad Company и Led Zeppelin. Для вас с Джимми было так важно создать что-то новое?

Так случилось, что мы делали что-то оригинальное. Ни один из нас не рассматривал возможности работы со старым материалом. Сейчас это выглядит странновато, когда я думаю об этом. Не знаю, обсуждали ли мы это; мы просто не заходили туда. Это получилось автоматически — если мы делали что-то, то сочиняли вместе и создавали что-то новое.

По слухам вашим изначальным выбором для ритм-секции были Билл Бруфорд из King Crimson на барабанах и студийный музыкант Пино Палладино на безладовом басу.

Пино определенно был в планах. Он всегда хотел присоединиться к нам, но был занят другими делами. Мы начали использовать на репетициях Тони Фрэнклина, который тоже играл на безладовом басу. Это превратилось в игру-угадайку — присоединится ли к нам Пино или нет. А потом Джимми просто сказал мне: «Ну, Тони репетировал с нами, он знает все песни, и он сейчас часть группы, давай поедем с ним». Так мы и сделали. Думаю, в то время Пино просто не хотел ехать на гастроли, как я понял.

Безладовый бас был необычным выбором.

Это была идея Джимми, и она привнесла своеобразный оттенок в звук группы. На чем-то типа «Radioactive» мы начинали с простого демо и потом добирались другой территории — саунда Firm. Наш барабанщик Крис Слэйд выдавал бит с безладовым басом и это получилось реально круто, потому что ритм-секция способна поднять песню и заставить её взлететь.

Первый альбом Firm был сильно недооценен. Там есть крутые песни, но это частенько подрывается продакшеном в стиле восьмидесятых — много хорусовых гитар и слишком сырые барабаны.

Это просто был звук, который превалировал в то время. Тебе нужны были эти сырые барабаны, потому что это было самое модное и соответствовало тому, куда мы двигались. Мы просто делали то, что было естественным в то время.

Вы писались в Пейджевской студии Sol, да?