Сверхновая американская фантастика, 1994 № 06 - [54]

— Какого?..

— Что-нибудь не так, Джесс, милый?

Ладонь Мери поглаживала его руку — вверх-вниз, вверх-вниз. Такой красивой она еще никогда не была. От Мери исходил запах удивительной свежести, словно она провела целый день за городом. Но он знал, что ее красоты и свежести надолго не хватит. Через шесть месяцев после свадьбы она добавит пятьдесят фунтов, а еще через несколько лет — сотню. Но пока что — неважно, во сне или наяву — в этом платье с глубоким вырезом она выглядела чертовски аппетитно.

Джесс откинулся назад и осмотрелся. В самом деле, он сидел в собственном автомобиле. В том, который потом продал в семьдесят первом. В том, где они с Мери в первый раз занимались любовью. Он провел рукой по рулевому колесу, проверяя, не во сне ли все это видит. Нет, руль был вполне ощутимый, а машина стояла в конце тенистой улицы, на которой стоял дом Мери.

Как Стауту удалось такое выкинуть? Сон это или галлюцинация? Стаут, наверно, загипнотизировал его, и он по-прежнему сидит в «Зимнем Саду», в то время как друзья смеются над ним. Но это им даром не пройдет!

Мери придвинулась ближе и приятно навалилась ему на бедро, вызвав немедленную и желательную для нее реакцию.

— Ты хотел меня о чем-то спросить? — сказала она, глядя на него карими, широко распахнутыми глазами.

— Хотел.

Он отлично помнил, как именно в этот момент спросил у нее, не согласится ли она выйти за него замуж? Через миг его молодое «я» повторит то же самое. Он снова был студентом-второкурсником юридического факультета и даже отлично помнил прослушанную утром лекцию. Но он помнил также, что минуту назад сидел с друзьями в «Зимнем Саду», отмечая канун Рождества, которое состоится только через двадцать лет. Странно. Слишком, черт побери, странно.

В песенке, которую крутили по радио, Рыжий Барон только что пристрелил Снупи. Стаут говорил, что в его распоряжении только то время, пока звучит песня. Значит, во сне или наяву, у него остается минута с небольшим. Мери, слегка касаясь ногой бедра Джесса, ждала. Она вплотную подвела его к желаемой точке.

Но на этот раз ее ожидает сюрприз. Что бы ни происходило на самом деле, эту ситуацию он использует на все сто процентов. После многолетнего супружеского ада он это маленькое удовольствие заслужил.

— Я хотел спросить у тебя… — Джесс сделал паузу. И очень крепился, чтобы не расхохотаться.

Снупи и Рыжий Барон уже пили за Рождество.

— Да? — голос Мери звучал хрипло, чувственно. И выглядела она что надо. В тот вечер он не разглядел скрывавшееся за ослепительным обличьем безобразие. А потом было уже слишком поздно.

— Я хотел спросить, не будешь ли ты возражать, если я пересплю еще с парой-тройкой бабенок? Чтобы, так сказать, перебеситься, прежде чем осесть своим домком?

Сработало! Знойная страсть мгновенно испарилась с ее лица, словно стертая влажной салфеткой. Теперь это лицо украшала та самая стервозность, к которой он так привык.

— Что ты сказал? — слова звучали очень отчетливо, в них слышалась угроза. Этот тон был ему знаком. Даже слишком.

Он улыбнулся, расслабился и потянулся к ней, изображая прилив чувств.

— Я подумал, что какое-то время — лет этак пять или десять мы могли бы поддерживать свободные отношения. Я бы не прочь порой поиметь еще кого-нибудь. Мы бы оба от этого только выиграли. По крайней мере, это было бы честно. Наверно, тебе не нужно объяснять, что такое свободная любовь.

Он придвинулся, словно хотел поцеловать ее, но Мери отшатнулась, как от привидения.

— Тебе тоже, наверное, было бы интересно поразвлечься с другими мужчинами. Мы бы приобрели опыт, а потом спокойно жили вместе долгие годы. Как говорится, старый башмак не жмет.

Джесс знал, что последнее ее доконает. Он слышал от нее сотни раз, как претит ей одна мысль о сожительстве. Для нее существовал только брак. Он едва удерживался от смеха. Как трудно, оказывается, не смеяться. Спасибо, Стаут! Это лучший рождественский подарок, какой я когда-либо получал.

— Ты рехнулся! — завопила она. — Ты болен! Болен!

Джесс скорчил на лице невинную и расстроенную гримасу.

Улетая на радиоволнах, Снупи славил в песне милосердное Рождество, а Мери, рванувшись к дверце, распахнула ее и побежала по тротуару.

— Спасибо тебе, Редли Стаут! Я мечтал об этом долгие годы.

Но песня кончилась.

И вместе с ней ушла память.

Я медленно перешел за стойку бара, вылил остатки виски и поставил стакан Джесса к другим на заднюю полку бара.

— У тебя там целая коллекция, — сказал Дэвид, возвращаясь на табурет. — Значит, Карл и Фред были моими друзьями? На другой линии времени?

Я отхлебнул солидный глоток коктейля и утвердительно кивнул. Дэвид продолжал:

— Музыкальный ящик перенес Джесса в тот момент жизни, к которому относились его воспоминания, и он изменил прошлое так, что его жизнь пошла по другим рельсам. И на этот раз судьба не привела его в «Зимний Сад». Правильно? И у него не осталось воспоминаний об этом баре, потому что он никогда в нем не был.

Я еще раз кивнул головой и допил коктейль.

Дэвид подобрал лежавший перед ним двадцатипятицентовик и взглянул на музыкальный ящик.

— Ты знаешь, подобные желания возникают время от времени у каждого. Как же тебе самому удалось?