Сверхдержава - [26]

— Меня зовут Роб Барган, — крикнула она. — Слышала ваш разговор. Познакомилась с вашим сыном на свадьбе Дё Бурсея. Там мой старший брат был распорядителем банкетов. Помните, Уэйн Барган?

— Хм…

Роберта умолкла, и появилась снова уже с омлетом, дымящимся на небольшой тарелочке.

— Спасибо, дорогая.

Дэниел принялся за еду. Она молча стояла рядом, рассматривая его лысеющую розовую макушку. Тот глянул на неё насмешливо, но ничего не сказал.

— А стаканчик вина?

— Да, пожалуй. Белого сухого. И стакан воды.

Ребекка принесла всё, что требовалось. Поттс поблагодарил её за омлет.

— Доктор Поттс, я происхожу из дружной семьи. Хоть мы не очень богаты, но САП помогает нам. Вот мы и сплотились — стараемся поддерживать всех родственников. А в вашей семье каждый сам за себя. Сложно понять. Любопытно, как вы относитесь к этому.

— Не твоё дело, — ответил он с набитым ртом.

— Именно моё. Ваш сын — хороший человек. В самом деле, я люблю его. Знаете, как мы познакомились? Я работала официанткой на свадьбе. Стадо мустангов ринулось на людей, и могло быть гораздо больше погибших и раненых, если бы Олди не прыгнул на спину вожака. Это было нечто! Табун повернул вспять. Истинный герой! Такое только в фильмах можно увидеть. Гордитесь сыном.

— Дай мне поесть спокойно, прошу.

Ребекка села напротив, не сводя глаз с Дэниела.

— Доктор Поттс, наверное, вам неприятен этот разговор. Вы думаете, Олди приятно? Познакомившись с ним, я узнала: он плачет оттого, что никому не нужен. А его сестра, Жози? Вы же от неё тоже отказались! И жену бросили… Не пойму, как такое возможно.

— Отвяжись!

— Хорошо, как хотите… — вздохнула она. — Наверху есть комната, я провожу.

Дэниел бросил вилку и нож ровно на середину тарелки.

«БЕЗУМЦЫ»: Тень отца.

Когда мы находимся в присутствии того, кто старше и мудрее, особенно если он кажется большим и сильным, мы подсознательно определяем его как отца. И опять чувствуешь себя ребёнком — беспомощным, невежественным, непослушным. Если вы боялись своего отца, чувство страха может перенестись на этого человека. Даже если вы с ним не знакомы. И вам захочется быть среди тех, кто помоложе. Или среди полуголых дикарей в джунглях, для которых вы сами станете таким «отцом». Эта тень нависает над нами и омрачает жизнь.

Несмотря на угрозу войны, Джек Хэррингтон открыл новую художественную галерею в одном из бизнес-центров Брюсселя. Всё было прекрасно.

Стильно одетый Джек, будучи в бодром расположении духа, приехал домой. Роза Байуотер сидела за компьютером, дописывая шестнадцатую главу.

«Поднявшись на вершину холма, где травы уже не было, я увидела золотой пляж, простиравшийся предо мной, и безбрежный океан — огромный, но весь мой. Словно отзываясь на моё настроение, волны отступали, обнажая мерцающий песок цвета «золота фараона».

Мои кудри трепал тёплый бриз. Раскинув руки, я попыталась захватить побольше разреженного воздуха и крикнула: «Как прекрасен этот восхитительный мир!»

Я собиралась…»

Она прервалась, сохранила написанное и поприветствовала Джека, который как раз откупоривал бутылку австралийского «Шираз». Он сообщил Розе последние новости о продаже картин. Ушли три неплохих Морсбергера и коллекция экспрессионистов западного побережья. Эми Хейз, проповедующая амароли, приобрела большое полотно Ричарда Дибенкорна.

— Амароли? Что это?

— Старинная индийская практика. Жизнь продлевает.

— А в чём смысл?

— Роза, разве не знаешь? Амароли пьют мочу.

— Шутишь?!? Жуть какая!

— В утренней моче содержится мелатонин.

— Отвратительно.

— Ну уж не знаю…

— Да что ты вообще знаешь?

Разлив красное вино по бокалам, Джек принялся дразнить её:

— Эмигделла Хейз довольно симпатична, пусть и не первой свежести. Возможно, на стакан её мочи достаточно ложечки сахара, чтобы вкус стал приятным.

— Ну ты и гад! — Роза расплакалась. Слёзы капали на плиточный пол. — Такой же, как мой отец! Он всегда шутил подобным образом. Внушал: моё тело отвратительно. Никогда на забуду. Мой двенадцатый день рождения. Это так меня ранило! Знаешь, как я ненавидела своё тело? Каждый волосок! Запахи. Испражнения. Можешь говорить, что я чистая, но я думаю иначе, — ещё пуще разрыдалась она и поспешила взять из коробки носовой платок, вытереть им лицо.

Джек смотрел на неё, утешал. Не в первый раз наблюдал такое печальное зрелище. Розу было просто расстроить.

Хэррингтон обнял любовницу ухоженной рукой. Прижавшись к нему, она всё ещё всхлипывала и шмыгала носом, а Джек целовал её влажные щёки.

— Роза, милая, пойдём наверх. Хочу раздеть тебя и показать, насколько я люблю твоё тело.

— Оно уродливо.

— Прекрасно. Хочу облизать его.

— Джек, мне нужно закончить важную шестнадцатую главу…

— Успеешь. Сначала я с тобой разберусь…

Под воздействием электромагнитного излучения заряженных частиц магнитосферы «Родденбери» болтался в зловещей космической пустоте будто пушинка. За бортом виднелся Юпитер. В корабле царило напряжённое молчание и беспорядок. Изо ртов астронавтов клубился пар. Двое походили на гигантские коконы, свисая с полок в спальных мешках, третий занимался на велотренажёре. Он набирал обороты и считал пульс, сверяясь с одометром.