Свекруха.ru - [14]

Мысль Фионы мне понравилась. Я себя представила в роли свекрови. Честно сказать, получилось отвратительно, ведь у меня еще и ребенка-то не было. Нерожденного ребенка легко делить с кем-то, даже с Нонной. При условии, что она действительно будет о нем заботиться и не будет пить ликер. Вот, я уже начинаю выдвигать условия.

Следующим шел глас вопиющего в пустыне: «Посоветуйте семейного психолога!» Девочки советовали, но не столь активно. Правильно говорят, у нас не привыкли бегать к психологам после каждой ссоры. Скорее всего зря. Вот если бы я сходила к такому врачевателю душ, может, перестала бы обижаться на Данилу и его мать. Отнеслась мудро к ее капризам. Мудро. Какое хорошее слово запало мне в душу, его написала Фиона. Интересно вообще, какие они, девочки с форума? Какая Фиона, Василиса Премудрая, малышка Сноу? Кем буду я? Нужно придумать ник и начать с ними общаться. Лиля права, выплеснешь свое горе на других, оно разлетится на составляющие капли, и станет легче.

Буду Эдельвейсом. Не знаю почему, что-то навеяло. Красиво и необычно. Завтра зарегистрируюсь и напишу про свою свекровь. Что я о ней напишу? С этим вопросом выключила комп и пошла спать. О хороших снах даже не мечтала. Но мне приснилась большая зеленая поляна, где среди одуванчиков сидели девушки и обсуждали чужих теток, доставшихся им в нагрузку с мужем. Я слушала, а рядом в длинном белом балахоне прохаживалась Нонна и ехидно усмехалась, глядя на меня. Потом она исчезла, девушки остались, а я внезапно принялась рвать одуванчики. Нарвала целую охапку, испачкала блузку, увидела, как Лизавета машет мне рукой и показывает на стиральную машину под елкой.

– Ей уже все равно, – кричит мне Лизавета и зовет к себе.

Я кидаю цветы и иду к ней. Мы обнимаемся и плачем.

Ночью проснулась оттого, что звала Данилу. В окно светила полная луна – понятно, в полнолуние я всегда плохо сплю. Встала и поплелась на кухню выпить сока, споткнулась о пакет, который забыла разобрать. Ну, правильно, я же разобрала всего два, затем меня что-то отвлекло. Принялась выкладывать пачки, банки и свертки, прикидывая, спит ли Данила или Нонне опять стало плохо. Нужно отправить ее к врачу, чтобы он подтвердил, что она притворяется!

Утром меня разбудил Данила. А казалось, что так и не смогла глаза сомкнуть. Он склонился к моему лицу и поцеловал в нос. Моментально вспомнилась фраза Нонны о том, что у меня пахнет изо рта. Неужели до такой степени, что ему меня целовать неприятно?! Лиля сказала, когда я на нее подышала, что запаха никакого нет. Но можно ли ей верить, к тому же я перед этим не спала. Вот, свекруха уже начинает опускать мою самооценку. Этого нельзя допускать.

– Почему в нос, – возмущенно пробормотала я, глядя на то, как муж переодевается.

– Боюсь, что ты соблазнишь меня на большее, а я и так уже опаздываю, – честно признался он.

Меня это устроило, хотя я бы предпочла… Ну да ладно, у нас весь вечер впереди.

– Как Нонна? – спросила я, предпочитая не называть свекровь мамой.

– Более менее, – ушел от ответа Данила. – Плохо спала ночью.

– Я, между прочим, тоже.

– Ага, – рассмеялся он, – сопела как хомячок. Я минут пять раздумывал, будить тебя или нет.

– Лучше бы разбудил сразу, у нас было бы целых пять минут.

– У нас впереди целая жизнь, – он чмокнул меня в лоб и вышел из комнаты.

Даниле явно нравились все части моего лица, кроме губ. Я решила исправить это положение, вскочив с постели.

– Я уже завтракал, не беспокойся, солнышко, – сказал он из коридора.

– А я жутко голодная, – и бросилась ему на шею.

Нет, мои губы ему тоже очень нравились. Очень. Даже сонные. С запахом. Вот так-то, Нонна Викторовна!

– До вечера.

Мы с ним попрощались.

– Как твоя родственница в законе? – первым делом поинтересовалась Лиля, увидев меня на пороге конторы.

– Кто? – не сообразила я.

– Свекруха!

– А, ты о ней.

– Так же как и ты о ней. Знаешь, Эля, я считаю, что ты на ней зациклена, так нельзя, постарайся не обращать внимания.

Лиля отвлеклась и принялась облагораживать свое рабочее место.

– Данила сегодня не ночевал дома, – разожгла я Лилькино любопытство.

– Что ты говоришь?! – обрадовалась она. Дальнейшему повествованию, надеюсь.

– Он остался у Нонны. Ей внезапно стало плохо.

– Какой примерный сын, – хмыкнула Лиля. – Я бы после этого мужа на порог не пустила.

– А я пустила, и мы поцеловались, – не сдержалась я. Приятное впечатление от прощального поцелуя было несколько подпорчено замечанием Лили, но мне все равно.

– Ты ему слишком много прощаешь, – заявила Лиля, подходя к зеркалу и подправляя макияж.

– Думаешь?

И я сделала то, чего не собиралась делать ни за что на свете. Раньше. Я позвонила Даниле в перерыве между лекциями и, наивно хлопая ресницами, жаль, что он этого не видел, но интонация передалась верно, спросила:

– Дань, помнишь, ты Нонне Викторовне перстень подарил?

– Да, от нас с тобой, – ответил муж.

– Дань, я забыла, какой там камушек был? Лиля похожий себе купила, мы сравниваем.

Лиля хмыкнула и повернулась ко мне.

– Камень? Обычный брильянт, – радостно сказал Данила.

– Спасибо, любимый, – вздохнула я и отключилась.

– И что все это значит? – поинтересовалась моя коллега по работе.