Свекруха.ru - [11]

Мой бог нетерпеливо расстегивал ремень на брюках, а я обнажала ему грудь, путаясь во множестве бессмысленных пуговиц. Моя блузка уже валялась на полу вместе с бюстиком, и вскоре к ним добавились джинсы Данилы. Я втянула больше воздуха, пахнущего ароматом тела любимого мужчины, словно хотела забрать его в себя. Он тут же откликнулся на этот призыв и покрыл поцелуями мое тело, медленно спускаясь вниз, где его руки уже скользили по моим оголенным бедрам. Я поощрила Данилу, сильнее прижавшись к нему, выгнувшись вперед. Он знал, что в такие моменты я не любила длинных прелюдий, и предпочел сразу доставить мне удовольствие…

И тут зазвонил телефон.

– Не останавливайся, – попросила я.

Но это звонил его мобильный телефон, играла мелодия из фильма «Приведение», любимого фильма Нонны Викторовны. Она установила в нашем доме прослушку и видео?!

– Хочу дальше, – пробурчала я тоном капризного ребенка, перед носом которого показали желаемое лакомство и тут же его убрали.

– Мы обязательно продолжим, – Данила поцеловал меня в губы… отлично, пусть она ждет!.. и протянул руку за телефоном. – Да, мама, хорошо, мама. Мы сейчас к тебе приедем. Как оно называется, повтори еще раз.

Облом. Полный облом! В такие минуты я проклинаю достижения человечества. Как хорошо жили люди в восемнадцатом веке: он с женой в Тульской губернии, мамаша под Орлом. И расстояние это перекрывали днями, трясясь в повозке и понукая ленивых лошадей. Какая прекрасная картина семейного счастья. Идиллия просто.

– Что случилось? – поинтересовалась я, глядя на то, как Данила подбирает одежду с пола.

– Маме опять плохо, – поморщился он. – Сколько раз ей говорил, чтобы она сходила к врачу!

– Сердце? – предположила я.

Он кивнул. Свекровь могла соврать, сама призналась как-то, что среди предков ни у кого не было жалоб на этот орган. Но сказать об этом ее сыну я не могла. Уличать мать Данилы во лжи было низко.

– Ты поедешь, солнышко?

Я кивнула и принялась одеваться. Ладно, у нас еще вся ночь впереди. Но ночью, я при этом усмехнулась, отключу все телефоны и вырублю электрический звонок. До нас еще кто-то предусмотрительно сделал выключатель на звонок в дверь.

По пути к свекрови мы заехали в аптеку, Данила купил кучу лекарств. Я попросила противозачаточные таблетки, раз уж заехали, и чтобы процесс их принятия был беспрерывным, как того требовала инструкция. Дальше ехали и молчали, слушали музыку, за рулем сидел Данила. Я водила лучше него, чего уж скромничать, но когда он выражал желание ехать сам, никогда не возражала. Джип был мой, но я не хотела, чтобы что-то у нас с ним было только в единоличном владении. Вот и Нонна Викторовна была у нас одна на двоих, и мне пришлось делать вид, что я тоже переживаю.

Впрочем, выглядела она действительно неважно.

Данила открыл дверь своим ключом, и мы прошли по темному коридору в комнату. Квартира у матери Данилы была трехкомнатной: в одной обитала она сама, в другой – Лизавета, третья оставалась комнатой Данилы, всякий раз напоминая о том, как только мы с ним поругаемся, он здесь и окажется.

Нонна лежала в своей комнате на неразобранной постели и, казалось, спала. Мягкий свет ночника освещал антикварную мебель, которую она собирала на протяжении всей жизни по друзьям и знакомым, и делал комнату очень уютной. Мне показалось, что в такой комнате должна обитать мягкая и добрая женщина, но в ней жила моя свекровь.

– Прихватило маленько, – она улыбнулась нам как-то виновато, что меня совершенно смутило.

– Ма, я привез то, что ты сказала. – Данила вывалил на прикроватную тумбочку ворох упаковок.

– Спасибо, сына, – прошептала Нонна Викторовна, и я похвалила себя за дальновидность.

Хорошо, что ничего не сказала Даниле про ложь и обман. Нонна выглядела больной.

– «Скорую» вызывали? – поинтересовалась я, машинально перебирая на тумбочке лекарства. Очень даже серьезные, между прочим. Я не специалист, но они произвели на меня впечатление, каждое было гораздо сильнее валокордина и валерьянки.

– Обойдусь, – презрительно скривила губы Нонна.

Вот оно, истинное лицо свекрови, которое она не может скрыть, даже находясь на смертном одре! О, а если Нонна действительно умирает? Нужно опустить все грехи. Нужно приготовить ей ужин, чтобы прогнать прочь недостойные мысли. Я буду выше этой женщины, пусть и не ростом.

– Вы ужинали? Пойду, что-нибудь приготовлю.

Пока Данила наливал стакан воды на кухне, мы успели перекинуться парой фраз. Он был очень озабочен состоянием матери. Романтический флер, сопровождавший меня всего час назад, испарился безвозвратно. Я полезла в холодильник.

– Мышь и здесь повесилась! – злорадно высказалась я вслух. Никто не услышал, ну и пусть.

Тогда я решила сварить свекрови кашу, единственную, какую умела варить – гречневую. Здраво рассудила, что теплая гречка с маслом – это очень вкусно, по крайней мере, мне нравится. Мама так кормила меня по утрам в детстве, говорила, что гречка очень полезна.

Каша получилась вкусной, я попробовала, но увлекаться не стала, нас с Данилой ожидал королевский ужин. Я купила королевские креветки.

Нонна Викторовна уже сидела в постели, одетая в ночную сорочку, и мило болтала с сыном.