Свеча Хрофта - [77]

— Ты забываешь, что Хаген — превосходный боец, — заметил Рихвин. — Едва ли то, что он не сможет использовать заклятья, сделает менее смертоносным Голубой меч. Можно было бы применить плащи или жесткие крылья, но у нас есть только ты и Эймунд. Остальные просто побьются.

Рунгерд остановила речь Рихвина, подняв ладонь. И, к удивлению Хрофта, альв послушно позволил девушке продолжить.

— Именно потому, что Хаген прекрасно обращается с мечом, копьем, кинжалом и всем тем оружием, что можно отыскать в Хьёрварде и других открытых мирах, нам пригодится то, что захватили с собой наши новые товарищи. Не откажется ли многомудрый Балин поведать, чем мы располагаем? Надеюсь, ваши молодцы разобрали не все из того, что подарила судьба и неведомые враги, забросившие в Хьёрвард наши «сто языков»?

Гном фыркнул, демонстрируя, что милостиво прощает Девчонке ее слова.

— Разобрали и собрали, — проговорил он. — Правда, заменить проклятущему стальному клопу, покарай боги его железную праматерь, клятую трубку пока не сумели. Но машина на ходу и страху нагнать может за милую душу. Того добра, что стреляет кусочками металла, у нас единиц пятьсот, но годны около сотни. Одна беда. К половине зарядов чуть, а разобраться с каждой штуковиной и изготовить надобное — дело не минутное.

— Со всем уважением к тебе, премудрый и могучий владыка Подгорного царства, — без капли уважения проговорила Руни. — Из скольких «штук» мы можем выстрелить в тана Хагена? И насколько близко он должен подойти?

Балин бросил сердитый взгляд, но на не Девчонку, а на спокойно слушавшего ее Старого Хрофта. Отец Дружин едва заметно кивнул ему, гном, недовольно сопя, принялся рассказывать. Про «дудки», «коротыши», «огнеплюи», «крутёги», так что под конец ни альвы, ни Отец Дружин не понимали уже ровным счетом ничего. Однако этот незнакомый остальным язык оказался совершенно понятен Руни, и она, блестя глазами, жадно выспрашивала у гнома подробности про то или иное оружие и, не глядя, чертила пальцем на столе одной ей видимый узор будущей битвы.

Глава 9

Каждый шаг стоил немыслимых усилий, но Хаген продолжал идти, на одной силе воли и злости на Старого Хрофта. Ему хотелось добраться до старика и собственной рукой ответить на удар, который Владыка Асгарда нанес исподтишка, в спину друзьям. Эхо этого удара до сих пор мучительно звучало в ушах Хагена, ломало его кости и выкручивало мышцы. Но тан шел вперед.

Он поклялся себе, что спросит с Хрофта за все, даже если это будет стоить ему жизни и силы. Видимо, крепкая натура смертного брала свое, потому что чем глубже входила под купол тысяча, тем лучше чувствовал себя тан. Но держаться вровень со своими людьми, сохраняя на лице маску сосредоточенной целеустремленности, по-прежнему требовало нечеловеческих усилий.

Однако он едва не упал на колени, когда резкая, неописуемая боль расколола его голову — словно незримая стрела вонзилась в правый глаз. Мысли спутались, и там, где засела невидимая стрела, зазвучал, будто издалека, знакомый голос. Безымянная говорила прерывисто, словно претерпевая невыносимые страдания.

— Мой мальчик, — прозвучало в голове тана, и каждое слово приносило такую муку, что перед глазами плыли разноцветные круги, и Хагену приходилось до скрипа стискивать зубы, чтобы сдержать стон, — Девчонка… идет тебе навстречу… Ты должен…

— Мне есть чем поприветствовать ее, — огрызнулся Хаген, стараясь скрыть за бравадой злость на волшебницу, явившуюся со своими раскалывающими голову советами.

— Она хитра… А ты… слишком зол. Твоя злость… заставит наделать ошибок.

Хаген едва не выругался. Проклятая баба пробилась сквозь магический купол для того, чтобы напомнить ему о хороших манерах.

— Уйди, — прошептал он, что есть силы выталкивая из головы ненавистный уже голос. — Я справлюсь с Девчонкой и Хрофтом.

— Я попытаюсь… помочь, но купол поглощает… магию так жадно, что я… едва могу сейчас… говорить с тобой. Он не растет, но… набирает силу. Ему нужно больше магии. Скажи об этом… Хедину, когда вернешься. Пусть он не пытается… сам снять купол. Он может потерять слишком много сил… Это будет на руку тем… кто ведет эту девку Рунгерд.

— Слуги Хаоса?

— Да… Они ждут часа, чтобы ударить… по Новым Богам… Не дай Хедину… приблизиться… к куполу, — последние слова волшебница произнесла так, будто каждый звук был для нее пыткой.

— Хорошо, — отозвался Хаген, радуясь, что может прекратить этот мучительный для них обоих разговор. — Обещаю. А теперь уходи и не трать силы.

— Я попытаюсь… пробить купол снаружи… Будь осторожен, мой мальчик.

Он тотчас почувствовал, что она отступила. Пульсирующая боль за правым глазом исчезла. И теперь он мог обдумать слова волшебницы. Он решил, что передаст их Хедину слово в слово, за исключением, пожалуй, нравоучительного совета укротить свою злость. Ярость была лучшим источником силы, и теперь тан не предпринимал попыток погасить бушевавшую в его душе стихию. Он не собирался прощать Хрофту его предательство, он почти ненавидел Отца Дружин.

Волшебница сказала, что Девчонка хитра и задумала что-то такое, чего он не в силах предвидеть. Тан усмехнулся. Что бы ни задумала самонадеянная смертная, он сумеет преподать ей урок. Не зря же он всю свою жизнь был учеником Хедина — хитрейшего, умнейшего, осторожнейшего из Магов Поколения. Эти качества помогли Хедину стать одним из Новых Богов. И Хаген изо всех сил старался думать, как его Учитель. Но то, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки.