Свеча Хрофта - [29]

— Уходим, — бесстрастно приказал Один.

Рихвин кивком подтвердил его приказ, и альвы, не нарушая порядка, покинули Святилище.

Отец Дружин вышел последним, отметив про себя, что никто из тех, кто явился сюда под стягом Девчонки, не опустился до мародерства. Золотые пряжки на плащах мертвых защитников храма и их оружие были целы. Отступающие альвы и люди забрали с собой только тела погибших товарищей.

Хрофт вернулся на корабль в той же лодке, не торопясь присоединиться к Рунгерд и Велунду. Ему сейчас не было дела до насупленной Руни и ее опасных иллюзий. Предстояло все обдумать. Как ни пытался он оставаться в стороне от происходящего, ход событий уже захватил его мертвой хваткой и волок, как стремительное течение реки тащит в водоворот легкий рыбацкий челнок. Именно он, его появление заставило жрецов Восточного храма Хедина, Познавшего Тьму, без боя отдать Разрубленный меч. И подарок Хедина висел теперь на его поясе. А значит — тот, кто привел к нему Рунгерд, оказался достаточно коварен, чтобы заставить его против воли встать на ее сторону. Хрофт отчаянно и ясно видел, что его обыграли, заманили в ловушку. И поклялся себе, что теперь наверстает упущенное. Неизвестный противник, что обошел его в храме Хедина, пожалеет о том, что втянул в свою игру Владыку Асгарда.

Дух явно пытался остановить Девчонку. Но для чего тогда весь этот фарс с открытием портала? Ведь если Руни вобьет себе в голову, что хоть что-то может, она уже не остановится.

Развоплощенная волшебница — одна из тех сил, что сплелись в невидимом танце противостояния вокруг Рунгерд с ее наивным желанием достучаться до богов, — решилась сбросить маску и явилась сама. Явилась, чтобы лицом к лицу встретиться и поговорить с ним, Хрофтом. И хотя Отец Дружин не вполне понимал ее мотивы, он видел, что Дух на стороне Хедина и Ракота, а значит — не его враг. И хотя надменная бестелесная чародейка посмела грозить ему войной, она явно хотела лишь одного — указать Владыке Асгарда на ту змею, что притаилась у него под ногами. Она хотела заставить Одина обратить внимание на то, что пока ускользало от его взора.

У него, Хрофта, и бестелесной волшебницы был общий враг — враг Новых Богов. Тот, кто привел Девчонку в хижину в Живых скалах, тот, кто дразнил и распалял ее жажду битвы появлением ложных зофаров и укрыл страшным заклятьем при обрушении храмовой арки. Этот враг, очень сильный и опасный, предпочитал пока оставаться невидимым. И, безликий, был стократ опаснее.

Но Хрофт видел теперь совершенно отчетливо, что за ними постоянно наблюдали. Наблюдали в скалах, наблюдали по дороге в лагерь и в лагере. Наблюдали не за ним — за Рунгерд. И поскольку Хрофт не заметил магического следа, он был уверен — наблюдатель рядом. Возможно, не один из тех, кто придумал сложнейшую комбинацию, ключевой фигурой которой была Руни, а всего лишь слуга этих могущественных сил. Но и этот слуга оказался достаточно силен и умен, чтобы, даже вмешиваясь в критический момент, не оставить следов своего вмешательства и не обнаружить себя.

Это должен был быть кто-то из тех, кто всегда рядом с Руни. Кто-то из ее «золотого отряда»? Каких-то три десятка людей и альвов. Но к хижине Хрофта она взяла с собой не всех…

Отец Дружин обвел суровым взглядом лодки. И ответ пришел сам собой: те, кто всегда с ней. Трое. Братья-альвы. Диркрист, Рихвин и Велунд. Колдун, Воин и Полукровка. Это должен быть кто-то из них.

И взгляд Хрофта остановился на Велунде. Отчаянно бросаясь в бой при одном лишь намеке на то, что Девчонка в опасности, и он, и Дирк использовали чужие заклятья. Хотя, тут Хрофт был совершенно уверен, это были заклятья, сплетенные той, чей дух они нынче видели в Храме. О них он собирался потолковать с Руни, когда та отойдет от обиды и вспомнит, что предводительнице молниеносных и дерзких лесных воинов не пристало вести себя как капризному ребенку.

Но Дирк не мог защитить Руни на ступенях Храма, его не было на площади. Мог ли успеть закрыться от камней Вел? Рихвин, похоже, не слишком силен в магии. Но и его нельзя сбрасывать со счетов. А что, если кто-то из них узнал Свечу? Недаром же Дирк не желал ответить прямо.

Владыка Асгарда вновь вгляделся в лица Дирка, Велунда и Рихвина, на этот раз стараясь уловить в них знакомые черты, увидеть одному ему понятные знаки. Возможно, за личиной альва скрывался кто-то из тех, по кому он так тосковал.

Хрофт понял, что слишком многого не замечал и не желал замечать, и это едва не привело его в смертельную ловушку. На кону было в тысячу крат больше, чем его жизнь или сила, даже чем его честь. На кону стояло само Упорядоченное. Кто-то хотел покачнуть чашу Равновесия, лишив Хедина и Ракота новообретенной власти. И — чего никак не мог понять и принять Хрофт — для этого выбрал смертную. Но замысла игроков Отец Дружин пока разгадать не мог.

Тот, кто вел с ним эту игру, опережал на несколько ходов. И Отец Дружин, не знавший равных в битве, понял, что сейчас не способен помочь ни меч, ни верный Слейпнир. Когда-то давно, когда он восседал на золотом троне, его называли Мудрейшим. За эту мудрость он отдал глаз. Жажда мести, долгие годы отравлявшая его душу, сделала Хрофта злым и суровым. Но даже в изгнании он жадно искал нового, алчно тянулся к знаниям, тем, что принесло с собой новое время, понимая, что знать — означает властвовать.