Свеча для трупа - [28]

Джоанна рассказала полиции еще одну вещь, которую они поначалу сочли зацепкой. Джоанна хранила все открытки от дочери — рождественские и на день рождения Кимберли, содержащие короткие бездушные поздравления, — в коробке, вместе с конвертами, в которых они были присланы. Как-то утром в воскресенье она увидела, что внучка перебирает их и делает какие-то записи на листке бумаги. По-видимому, она собирала информацию о местонахождении своей матери, пользуясь теми скудными источниками, что были под рукой.

Миссис Оутс подумала, что, возможно, Кимберли хочет найти свою мать. Это ее встревожило, она попробовала отговорить внучку от глупой затеи. Она в достаточной мере знала свою дочь Сьюзан, чтобы предвидеть, что произойдет, если усилия Кимберли увенчаются успехом.

На всякий случай полиция вышла на Сьюзан Оутс. Выяснилось, что та проживает в Уэльсе, замужем за мужчиной по фамилии Темпест и имеет от него двоих малолетних детей. Когда она узнала, что к ней пришли из полиции, то одновременно испугалась и разозлилась. Несмотря на то что в отношениях с миссис Темпест полицейские старались вести себя как можно более тактично и аккуратно, соседи сообщили об их визите мистеру Темпесту, который немедленно захотел узнать, что происходит. Он не знал, что у его жены есть незаконнорожденный ребенок, и очень тяжело воспринял это известие. Сьюзан заявила, что давно не видела свою дочь и не желает встречи с ней. Она сказала, что ее муж этого «не потерпит». Очевидно, Темпест представлял собой тип домашнего тирана. Во время последней беседы с полицией у Сьюзан Темпест, в девичестве Оутс, был синяк под глазом.

Незадолго до исчезновения Кимберли исполнилось восемнадцать лет, и, таким образом, она являлась совершеннолетней. Если бы речь шла о несовершеннолетнем ребенке, полиция продолжила бы расследование, но, так как свидетельств какого-либо преступления обнаружено не было, был сделан вывод, что девушка просто покинула дом в результате повторяющихся семейных ссор. Возможно, она уехала жить к мужчине, с которым, предположительно, имела близкие отношения. Такое часто случается. Она продолжала числиться в списках пропавших, но все понимали, что это простая формальность. В том, чтобы переехать на другое местожительство, нет состава преступления. Множество людей поступают так, и по вполне уважительным причинам. Было отмечено, что ее мать в свое время также ушла из дома. Дело стало считаться завершенным, хотя ввиду отсутствия каких-либо известий о Кимберли официально закрывать его не стали.

Маркби отложил папку и некоторое время сидел, глядя на вписанное в окно, как в раму, ночное небо.

Утренний поход по городским зубоврачебным кабинетам увенчался успехом на третий раз. Стоматологическая карта Кимберли Оутс сохранилась и полностью совпадала с зубами обнаруженного на кладбище черепа.

— Вам повезло! — сказала по этому поводу медсестра. — Доктор Гупта не раз говорил мне, чтобы я выбросила эти старые карты. Обычно мы храним их не больше пяти-шести лет.

Так что в конце концов предполагаемая долгая и объемная процедура опознания скелета оказалась неожиданно легкой благодаря Саймону Френчу и медсестре, которая не нашла времени для того, чтобы найти и уничтожить старые записи. Маркби сказал себе, что он должен попытаться избавиться от этого абсурдного предвзятого отношения к Саймону Френчу. Напротив, он заслуживал исключительно благодарности.

Теперь они были уверены в том, что Кимберли не убежала из дома. Она была убита. «И кто-то, — сурово сказал Маркби, — должен был подозревать это, даже в то время. И тот, кто вел предыдущее расследование, упустил этого человека».

Он отправился на поиски Луизы Брайс и нашел ее у кофейного автомата, с бумажным стаканчиком кофе в руках.

Глаза у нее опухли от недостатка сна, однако, завидев Маркби, она решительно отставила кофе в сторону.

— Сэр, я собираюсь поехать посмотреть, проживает ли еще миссис Джоанна Оутс по прежнему адресу. — Она кивнула в сторону дела Кимберли, которое он держал в руках. — Формально она не является ближайшей родственницей. — Брайс закусила пухлую нижнюю губу. — Но девушка жила с ней, и, так сказать, с моральной точки зрения Джоанна может считаться ближайшей родственницей с большим правом, чем Сьюзан. Мы свяжемся с валлийской полицией и попросим их навестить ее мать. Сомневаюсь, что она будет очень рада нас снова увидеть!

Действительно, прошло двенадцать лет, может ли Джоанна Оутс до сих пор надеяться, что ее внучка жива? Бедная миссис Оутс. Двенадцать лет неизвестности и, вне всякого сомнения, самообвинений в том, что она подвела дочь, а затем и внучку. Но саму Джоанну Оутс подвела полиция, которая не смогла установить истинную причину исчезновения Кимберли и, таким образом, избавить женщину от многих лет неопределенности и сердечного надрыва.

— Я поеду к ней сам, — заявил Маркби и постучал пальцем по папке: — Тут есть фотография, сделанная определенно на каком-то выезде фирмы, где работала Кимберли. Мы должны снова связаться с нашим другом мистером Френчем и спросить его, не помнит ли он, как зовут вторую девушку. Да, и еще там на стене позади стола висит какой-то диплом в рамке. Пусть лаборатория увеличит его. Попробуем рассмотреть, что там написано. Скорее всего, это ни к чему не приведет, но нам не приходится разбрасываться мелочами — у нас их для этого слишком мало.