Свастика в небе - [16]
Прежде всего, они не смогли учесть тот факт, что авиапромышленность зависела от поставок сырья в Германию. Последняя испытывала недостаток горючего, а некоторые очень важные металлы могли быть получены только из-за границы. Это в любом случае создавало бы трудности, но ситуация еще более ухудшилась из-за нерешительной линии поведения командования люфтваффе. Не имелось никакого долговременного системного планирования, что обусловило ужасные потери обученного персонала и материальной части, которых можно было избежать. Проблемы, которые можно было предвидеть, игнорировались до тех пор, пока они не становились неотложными и должны были решаться импровизацией, означавшей внезапные новые требования, которые расстраивали работу промышленности и делали невозможным удовлетворительное планирование на будущее. Когда какая-то специфическая потребность становилась срочной, часто предпринимались попытки сделать что-то такое, что одно могло выполнять сразу две задачи, — например, истребитель-бомбардировщик. Обычным результатом было то, что это «что-то» должным образом не выполняло ни одну из задач и о по-настоящему высоких характеристиках речи не шло.
Многие из немецких инженеров и конструкторов очень ясно понимали, что требовалось, но были не способны пойти против вышестоящего начальства. Они видели, что расходуют свою энергию расточительно и неэффективно, пытаясь удовлетворить каждую прихоть и идя навстречу пожеланиям устранять все малозначительные дефекты. Они понимали, что первоочередная текущая потребность состояла в том, чтобы сосредоточиться на нескольких стандартных первоклассных моделях, но вместо этого они должны были постоянно изменять и пересматривать свои планы, урезая и изменяя их, — часто из-за отдельного пожелания какого-то старшего боевого офицера. Долгосрочные предписания для промышленности были редкостью, и когда они появлялись, то часто отменяли предыдущие.
За производство и исследовательские работы отвечал Удет. Это была яркая, богемная личность, в общем и целом порядочный человек и потому всегда склонный верить в общую благопристойность других, что было большой ошибкой на его высоком посту. В ходе Первой мировой войны он стал выдающимся летчиком-истребителем. Он мастерски управлял маленьким самолетом, так же как в прежние дни блестящий кавалерист своей лошадью. Но его мастерство было скорее вопросом таланта, чем знаний, и он всегда весьма охотно признавал, что знает немного или вовсе ничего о технической стороне полетов. В ходе Первой мировой войны он был очень популярен в Германии как ас- истребитель, а после войны сделал карьеру как воздушный трюкач, демонстрируя высший пилотаж, от которого волосы вставали дыбом, на различных авиашоу и т. п. и сделался популярным за пределами Германии[60].
Удет был среди тех, к кому обратился Геринг, который особенно стремился использовать его популярность в интересах люфтваффе. Именно поэтому он убедил Удета, во многом против его желания, надеть форму оберста и принять назначение инспектором штурмовой и истребительной авиации[61]. Пока все шло нормально. Это была работа, которую Удет умел выполнять очень хорошо, и фактически развитие и появление «Штук» было многим обязано ему, и первоначально, когда он прибыл, свежий ветер начал дуть через кабинеты технического управления. Однако вскоре он столкнулся с трудностями, с которыми не мог справиться, и был вынужден обратиться к Герингу. После этого Геринг уладил проблему, — во всяком случае, он так думал, — назначив его начальником технического управления.
— Все это не для меня, — возразил Удет. — Я летчик, и никто иной. Я ничего не знаю о проектировании и производстве.
— Как и я, — весело парировал Геринг. — Но когда я объявляю, что вы глава технического управления, все должны быть довольны.
Это было типично для поверхностных и удалых методов, которыми определялась судьба крайне важного оружия, бывшего в руках Геринга, и это ни в коем случае не было худшим примером.
О новом назначении Удета объявили 10 июня 1936 года, и с этого момента он отвечал за авиационные вооружения Германии. Внешне его жизнь была блестящим успехом. Теперь он был генералом, но оставался несчастным и неудовлетворенным человеком. Он все еще летал и даже установил несколько новых рекордов, но, правда, на самолетах со специально подготовленными двигателями. В воздухе он находился в своей стихии и был счастлив; когда же работал в кабинете, то был несчастен. Его первоначальные возражения против этой работы были обоснованными, и вскоре он был поглощен аппаратной борьбой, в которой ничего не понимал. Его втянули в постоянные сражения между различными конкурирующими интересами и разными соперничающими фирмами. Со всех сторон на него оказывали давление и часто вовлекали в принятие решений, которые впоследствии оказывались роковыми. Он потерял контроль до такой степени, что даже представил Гитлеру и Герингу некоторые модели как готовые к серийному производству, когда они были всего лишь прототипами
