Свартхевди - северянин - [15]

Ножом я срезал ветку потолще, фута полтора примерно длиной, с куста ивы, на которую повесил свой мешок. Расколол ее вдоль, а получившиеся две плашки разрезал поперек, получив десяток кусочков дерева, с плоской стороной, для нанесения рун. Обрабатывать как-то не стал их: незачем, плевать, что долго силу они не удержат — сутки если протянет, и ладно.

Ну-с, приступим. Для подобных штучек, просто вырезать руны — мало, их надо выжечь, и не простым огнем. Колдовская сила мне в помощь, короче говоря.

На этот раз поджигать чужое судно мне не требуется, а требуется от меня всего лишь провести силу через руку в клинок ножа — все просто.

То же самое заклинание, призывающее ничтожную крупицу силы Локи проявиться в нашем мире, та же самая цепочка рун, я помню ее хорошо, но использую без последней ее части — связка на усиление и «преодоление расстояния» мне не нужна — и на острие ножа вспыхивает веселый огонек, светло-рыжий и яркий, так и хочется ощутить его тепло. А потом нагрести сушняка, и развести костер, согреться его жаром, и немного поспать.

…И проснуться, от ласкового пинка сапожищем по морде…

В общем, некогда страдать ерундой, и я пылающим острием ножа вывожу на плашке первую руну — NAUTHIZ. Оковы нужды, трудности, приносящие опыт и мудрость. Опора глаз, позволяющая различить сокрытое. Она, вместе со следующей руной, поможет определить, следует ли кто-то по моим следам.

DAGAZ — означает свет дня, разгоняющий тени — она следующая на очереди.

Ну и закончить: руна ANSUZ — знак, послание. Она пошлет мне сигнал, что артефакт сработал, и кого-то заметил.

Вот почти и все, что нужно. Еще следует наполнить мое творение силой, и готово!

Классная вещь получилась, дед бы оценил.

За такие «амулеты» сильнейший колдун из всех, которых я знал (а знал я двоих, считая себя), Торвальд, по прозвищу «треска», выдал бы мне такого пинка в задницу, от которого воспарил бы я, аки Слейпнир — восьминогий конь Одина, пролетел бы ярдов эдак с полсотни, и еще столько же вспахал бы носом, когда приземлился.

Да, дедуля халтурщиков не любил…

Мало того, что мои поделки сработают на любую животину, крупнее барсука, так еще и разряжаются просто на глазах, не говоря уж о том, что одноразовые, и сифонят силой так, что их почует любой колдун. Но мне на все это плевать: по идее предметы, фонящие колдовством, животные должны обходить — они подобное хорошо чувствуют, а во-вторых, это ведь, по сути, перестраховка. Полчаса времени на которую не так уж и жалко — все равно отдыхаю.

Отдохнул, кстати, уже, значит пора в путь, а то свербит седалище, видать неприятности грядут. А путь мой лежит прямо в этот ручей, на берегу которого я предаюсь заслуженному отдыху, и дальше, сколько терпения хватит по воде, которая скроет следы.

Уловка, старая, как мир, но действенная, и моим преследователям, если таковые имеются, придется разделиться: кто-то отправится вниз по течению, а кто-то вверх. Я, кстати, именно вверх побрел: ручей этот впадает в довольно широкую реку, которую вплавь пересекать утомлюсь, а заниматься лесозаготовками для производства плота, это не то самое, за чем хотелось бы проводить время. Да и темно уже совсем стало. Вот только сапоги подвяжу к поясу, через особливые проушины, которые сделаны в голенищах специально для такого вот случая — еще не хватало мне босиком по лесу шлепать, если вдруг в бочаг попаду, и нырнуть придется, или если просто в иле застряну…

Желтоватый диск луны уже вылез на небо, и его тусклый свет падает на лес, стеной стоящий вдоль берегов, и на спокойные воды этой речушки, освещая печально бредущего по ним замерзшего и голодного и печального меня. Глубина водоема невелика — чуть выше колена, но на понижениях бывает и по пояс, и холодная вода уже затекла, куда не надо, что радости мне не доставляет.

Хотя бодрит, да, что есть, то есть.

Думаю, еще ярдов двести, и можно будет присматривать удобное местечко, да и выбираться на берег. А там — вылью воду из сапог, потом с милю продвинусь вглубь леса, и можно будет отдыхать до рассвета. Костерок запалю, обсушусь…

Пожую чего — а то от упражнений с колдовством, ну, когда амулеты делал, жрать хочется ужасно.

Это всегда так бывает — дед рассказывал, что это нормально, так и должно быть. И старая Хильда примерно про то же толковала — все имеет свою цену.

И дар Имира не исключение, равно, впрочем, как и ведьмино искусство. Только плата берется разная — при колдовстве, соответственно, силы колдуна, сначала, волшебные, потом, телесные.

Ведьмы же, волшебных сил почти всегда могут вовсе не иметь, и расплачиваются за свое искусство кто чем, по-разному бывает, если Хильде верить: самые глупые, или совсем необученные — здоровьем и долголетием, к примеру. Такая дурочка за насланную порчу посильнее (это если эта самая порча по адресу дойдет, обратно не воротясь, что тоже легко может случиться) может и на десяток лет постареть разом. Самые сильные, но не слишком умные, для достижения могущества, приносят в жертву удачу. Такая ведьма будет сильна, но одинока, и деток у нее не будет, ее будут бояться, но любить не станут, и несчастья разнообразные будут верными ее спутниками. Такими обычно становятся те, кто хочет отомстить, или покарать кого, и склонность к ведьмовству при этом имеют сильную — ненависти в ком много, проще говоря.