Сваха для монаха - [18]

— Если спать, то с королевой, если красть, то миллиард, — снова веселился господин Петякин. — Конечно, нам от пирога достаются жалкие крохи, но и их достаточно для безбедной жизни. Верно, Вовик?

Похоже, господина Петякина не посещали дурные предчувствия. Но сам Сухоручко не раз задумывался о том, что с ним будет, если в один далеко не прекрасный момент вся преступная пирамида рухнет. Получалось, что идти ему будет некуда. И ждет его тюрьма. Годом раньше, годом позже. Он точно знал, что конец найдется у любой, даже самой длинной веревочки. И оказался прав.

Ночной звонок от господина Петякина поставил все на свои места.

— Он арестован! — прошипел он таким голосом, словно умирал. — Тюлькин и Тяпкин тоже.

Тюлькин и Тяпкин были художниками, трудившимися в том же статусе, что и сам Сухоручко. И художник без труда понял, что случилось с его коллегами.

— К тебе еще не пришли?

— Нет.

— А ко мне уже тоже стучат! — прорыдал Петякин. — Пойду сдаваться. И учти, я молчать не буду. Сдам всех!

Это заставило Сухоручко заметаться по квартире. Его воспаленному воображению представлялось, что Петякин начнет закладывать его прямо сию же минуту, едва открыв дверь. Менты тут же запрыгнут в свои ужасные машины с мигалками и примчатся сюда. Арестуют его на глазах соседей. Бедная Ниночка! Его обожаемая Ниночка. Чистая девушка! Она живет в соседнем подъезде и все, конечно, узнает. Стыд и позор!

И, жалобно пискнув, Сухоручко схватил рюкзак, который у него стоял в углу, приготовленный именно для бегства. И кинулся прочь из квартиры. Очнулся он на автобусном вокзале. Куда ехать, он не представлял совершенно. Его взгляд рассеянно скользнул по людской толпе. И внезапно остановился на старушке с белым котиком. Она выглядела настолько безмятежной, что художник невольно позавидовал. И загадал про себя: он отправится туда, куда едет эта старушка.

Черт возьми, он тоже хочет выглядеть таким умиротворенным! Старушка подошла к окошку и назвала станцию назначения.

«Черт подери! — подумал художник. — Это судьба!»

Таким образом художник и очутился в монастыре.

— А вы его как тут нашли? — спросила Катька у замолчавшего было Вениамина.

— Как нашли, не столь важно. И совсем не интересно. Важно то, что кто-то нашел его раньше нас. Вот что досадно!

— Если бы вы нашли Сухоручко раньше их, то он остался бы жив?

— Разумеется!

— Но вы бы посадили его в тюрьму?

— Это зависело от многих обстоятельств, — уклончиво ответил Вениамин.

— От каких это обстоятельств?

— В первую очередь от откровенности самого Сухоручко. Если бы он поделился с нами кое-какими сведениями о своих работодателях, то мы могли бы сделать ему снисхождение.

— О своих работодателях? Но разве этот господин Петякин вам ничего не рассказал?

— А другие художники, которых вы арестовали?

Вениамин тяжело вздохнул.

— Они не смогли.

— Почему это?

— Видите ли, они знали далеко не всех заказчиков своих картин.

— Но ведь картины пропадали из музеев?

— Верно.

— Значит, директора музеев должны были быть осведомлены о том, в чьи руки они отправились.

— Это еще необходимо было доказать. И далеко не во всех случаях вина директоров музеев оказывалась доказанной.

Подруги переглянулись. Да уж, правосудие в их стране, как всегда, оказалось не на высоте.

— Но для нас было и является главным не наказать виноватых, а вернуть редкие художественные ценности. А для этого мы должны узнать имена заказчиков, в чьих частных коллекциях за закрытыми дверями сейфов и хранились эти полотна.

Но среди заказчиков преступной группы, занимавшейся подменой и похищением художественных полотен, был один — главный, самый крупный, богатый и жадный.

— В его частной коллекции насчитывалось около сотни шедевров, похищенных со стен музеев.

Все остальные коллекционеры, даже вместе взятые, не тянули на такое количество. Денег у них было существенно меньше. И потому потратить на свои прихоти они могли куда меньшие суммы. И хотя украденное в их коллекциях, безусловно, тоже представляло интерес, но они не шли ни в какое сравнение с полотнами, которые оказались у самого главного заказчика.

После ряда допросов работники отчасти всем известного, а отчасти секретного ведомства, куда так просто не попадешь с улицы и в котором уже не первый год служил Вениамин, пришли к неутешительному выводу. В поисках главного заказчика и утраченных музейных ценностей им мог бы помочь один-единственный человек — Владимир Сухоручко. Все свидетели указывали на него.

Но этот человек сбежал. И где его искать, не знал никто. Хотя очень многие дорого бы дали за сведения о его местонахождении.

— По словам господина Петякина, один раз у них в банде возникла нештатная ситуация, потребовавшая личного присутствия художника в доме заказчика. Он туда отправился. И, вернувшись, заявил, что видел лично заказчика и имел с ним разговор.

Однако этим его откровенность и ограничилась. На все вопросы крайне заинтересованного Петякина художник ничего не ответил, заявив, что ему дорога его жизнь. И он слишком хорошо понимает, чем рискует, начни он болтать о личности главного заказчика.

— Тем не менее Сухоручко являлся единственной ниточкой к этому человеку. Он мог бы вывести нас на главного заказчика. И таким образом мы могли бы вернуть ценные полотна на стены российских музеев.