Свадебное путешествие - [14]

Задние двери фургона были раскрыты настежь — запор, на котором висела нетронутая пломба, был отвинчен, и в глубине фуры еле светилась керосиновая лампа.

Двое, в сапогах и ватниках, — лиц не разглядеть — укладывали ящики с яблоками, профессионально используя каждый свободный сантиметр.

Еще четверо таскали эти ящики из домового подполья. Оттуда с трудом пробивался таинственный, колеблющийся, тревожный свет. Работали молча, привычно и быстро. И только в те моменты, когда сельскую ночную мглу вдруг разрывала разудалая песня или мотоциклетное тарахтенье — работа мгновенно прекращалась. Люди с двухпудовыми ящиками в руках замирали, напряженно прислушиваясь. Кто-нибудь тихо прикрывал дверь подполья, в фургоне тут же прикручивали лампу, и замершие фигуры растворялись в черноте карпатской ночи — будто их и не было…

Но проезжал мотоцикл, смолкала частушка — приоткрывалась дверь, слабый, неверный свет снова очерчивал застывшие фигуры, и ящики с яблоками снова плыли снизу вверх нескончаемым потоком.

Огромный подвал под домом был заставлен ящиками с яблоками, мешками с сушеной грушей. За отгороженным углом — груда прекрасных яблок вроссыпь.

За колченогим столом сидели двое:

Иван — пожилой мужик в очках — и Карцев.

Иван отмечал убывающие ящики, Карцев пил зрячий чай.

Не отрываясь от ведомости, Иван говорил Карцеву:

— Вот я чего хочу спросить тебя, Виктор… Вот мы с тобой уже, считай, лет десять как приятельствуем. юю

— Одиннадцать, Иван.

— И того лучше. Одиннадцать. А ты вот в первый раз за такой рейс взялся. Случилось чего?

— Да нет, все нормально.

Иван внимательно глянул на него, опустил глаза.

— Ну, ну… И слава богу.

Из темноты к машине тихо подошли Серега и Лена. Лена была в лыжной шапочке и старой кожаной куртке Карцева.

— А, Сергей… — устало сказал один из грузчиков. — Виктор с Иваном внизу.

— Айда, Ленок. Иди за мной… — И Серега стал спускаться в подполье, держа Лену за руку.

Они спустились в подвал. Лена настороженно огляделась. Иван кивнул им.

— Вы что не отдыхаете? — недовольно спросил Карцев. — Нам еще всю ночь пилить, а вы разгуливаете. Сидели бы в машине, грелись.

— Скучно нам показалось, — сказал Серега так, чтобы Карцев мог понять, что скучно стало только Лене.

— Ты где машину свою поставил?

— На трассе. Хорошо стоит. Скоро кончите?

— Часа через полтора, — сказал Иван.

— Обстановка совершенно детективная, — негромко сказала Лена.

Серега подошел к загородке и выбрал оттуда два яблока. Обтер их и одно положил перед Леной. Иван все считал ящики, Карцев пил чай. Лена покатала яблоко пальцем по столу и нервно сказала:

— Такое впечатление, как будто мы участвуем в какой-то комбинации…

Серега испуганно посмотрел на Карцева. Иван на секунду прекратил писать, поднял глаза на Лену.

— Комбинация, конечно, имеет место, — Карцев отхлебнул из стакана.

Серега захрустел яблоком. Иван снова принялся отмечать ящики.

— Будто что-то воруем! — чуть повысила голос Лена.

Иван снял очки, устало потер глаза пальцами:

— Не что-то, а триста семьдесят ящиков по тридцать два килограммчика. Двенадцать тонн, деточка… Джонатан-стандарт, милая. А что воруем, так у себя же воруем, детка. У себя, родненькая…

А мимо них все носили и носили наверх ящики с яблоками…

— Как это — «у себя»? — смутилась Лена.

— Леночка… Ну, хватит, — примирительно проговорил Карцев. — Серега, просили же тебя, как человека!

— Виктор, ты чего шумишь на Сергея? — спокойно сказал Иван. — Погоди. Лена, да? — повернулся он к Лене. — Вот скажи мне, Леночка, ты такого великого деятеля по фамилии Грызлюк Юрий Стефанович знаешь?

— Нет.

— Ну, и счастье твое, детка. А вот нам его знать обязательно — он нашим районом руководит, с другими районами соревнуется, и все хочет быть первым, первым, первым…

— Чего же тут плохого? — воинственно сказала Лена.

— А то, что услужливый дурак — опаснее врага. Не слышала? Мы яблочки государству сдали, план перевыполнили, соседний район, дай бог ему счастья, еще больше сдал, еще больше перевыполнил… Да разве товарищ Юрий Стефанович Грызлюк такое стерпит?! Да он из нас душу вывернет, а заставит сдать все наши собственные яблоки, с наших собственных приусадебных участков, в районный фонд, чтобы все районы побить, чтобы его потом, Грызлюка, в области считали самым первым и самым что ни есть лучшим.

— На чужом горбу в рай… — уронил Серега.

— Не очень ли черную картину вы нарисовали? — все еще подозрительно спросила Лена.

— Нет, детка. Картинка в самый раз… Вот сколько такие яблочки стоят, не знаешь?

— На базаре? К таким у нас на базаре не подступись, — презрительно сказала Лена.

— Зачем на базаре? В магазине. В государственном магазине, деточка.

— Рубль сорок.

— Такие — рубль пятьдесят, — сказал Серега и с хрустом надкусил выбранное из кучи яблоко.

— Правильно, — Иван протер очки. — А товарищ Грызлюк Юрий Стефанович, молодой человек приятной наружности, принимает у нас их по десять, пятнадцать, самое большее — по двадцать копеек за килограммчик, родненькая.

Но Лена не хотела сдаваться:

— Зато вы избавлены от перевозки, отправки. Наконец, за вас торгуют.

Тут уж возмутился Серега:

— Где торгуют, где торгуют?! Где поближе, как бы побыстрее.