Свадьба во спасение - [40]

Свою любовь… Но он не произнес этого вслух. Свою безграничную любовь.

— Но мне ничего не нужно взамен, Джонни.

Что бы ты ни решил делать в будущем, что бы я ни говорила в прошлом, я люблю тебя.

— Меган, что тебя еще беспокоит?

— Дети из фильма. Ты сказал, что спроецировал эту ситуацию… с чего, Джонни?

Его глаза подернулись грустью.

— Когда ты ребенок, ты не можешь помешать взрослым делать то, что они делают, — тихо произнес он. — Я помню, Рик рассказывал нам с Митчем, что его отец постоянно избивал мать, пока не убил ее. Когда он подрос, то пытался вступиться за нее, тогда доставалось и ему. И я прекрасно понимал его — еще совсем маленьким я понял, что ребенку никогда не справиться с взрослым. Они слишком сильны, и у них есть ответы на все — откуда синяки и ссадины, переломы и ночное недержание…

— А что было самым худшим?

Джонни заколебался, не желая окончательно обнажать душу.

— Ты рассказал мне о Рике, Джонни, — решила не отступать Меган. — Но я хочу знать о тебе.

— Побои были не так страшны, — наконец заговорил Джонни. — Больше всего я боялся быть запертым в чулане. Один. В темноте и тесноте.

Днем, ночью… Я никогда не знал, как долго там просидел и не забыли ли обо мне. Нужно было сидеть очень тихо, иначе меня вытаскивали, били и снова засовывали туда.

— Мой бог, Джонни! Ничего удивительного, что ты сбежал, как только смог.

— Но теперь это все в далеком прошлом, — решительно сказал он. — Но в фильме… Смерть детей, рано оборвавшиеся жизни, которые еще толком и не начались… Мне не нужно было играть горе, отчаяние или жажду отомстить убийцам.

Но, как правильно сказал Рик, потом настало время оставить прошлое в прошлом и двигаться вперед. Но и забыть о таком нельзя, с этим нужно научиться жить.

— Забыть такое невозможно, — согласилась Меган. — Спасибо, что рассказал мне. Зная и понимая, что ты чувствуешь и думаешь, я смогу преодолеть пропасть. И я не хочу, чтобы еще когда-нибудь ты чувствовал себя одиноким, Джонни.

Он улыбнулся, когда она обвила его шею руками, и спросил с надеждой:

— Я рассказал достаточно?

— Нет.

— Что же еще ты хочешь услышать? — Всем своим видом он показывал, что его терпение на исходе.

— Я хочу услышать, что ты меня любишь.

Он рассмеялся, и это был искренний смех. Он склонился над Меган, коснулся губами ее губ и прошептал:

— Я люблю тебя, Меган Магуайр. Я счастлив иметь тебя партнером в жизни, во всех ее проявлениях…

— Я счастлива, что и ты позволил мне разделить твою жизнь, Джонни, — ответила Меган.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя всю, Меган.

И он занялся тем, что стал доказывать это. Меган отвечала ему открыто, от всего сердца, в полной уверенности, что для Джонни Эллиса она особенная и единственная женщина, как и он для нее особенный и единственный мужчина на всю жизнь.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

На следующее утро Джонни пребывал в абсолютной гармонии с собой и окружающим миром. Он ни на минуту не заволновался, когда Митч и Рик попросили его о встрече наедине в его офисе. Когда они пересекали внутренний двор, он спросил своих друзей, сбылись ли их мечты.

— Я — счастливый человек, — ответил Рик.

— Не могу представить, чего я бы еще мог пожелать от жизни, — убедительно сказал Митч.

— Извини, если я причинил проблемы, привезя фильм, Джонни. — В голосе Рика была тревога. Я не хотел этого.

— Никаких проблем, — заверил Джонни. — Наоборот, это позволило нам с Меган окончательно все прояснить.

— То есть все в порядке?

— В полном.

— А Меган?

— Говорю же, все в порядке. Я слишком долго носил некоторые вещи в себе…

— Так было и у нас с Кэтрин, — признался Митч. — Мне было очень трудно открыться, но как же стало легко, когда я сделал это.

— Это точно, — со знанием дела согласился Рик.

Оказывается, друзья тоже прошли через это.

Это проявление доверия друг к другу тоже уходило корнями в их прошлое, а доверять научил их Патрик. И все-таки его последняя воля удивила Джонни. Должно быть, Митча и Рика тоже. Наверняка у каждого из них было свое представление о причинах такого поступка Патрика.

— Итак, зачем мы здесь? — спросил Джонни, открывая дверь офиса.

— Чтобы прочесть письмо Патрика, — ответил Митч.

Джонни застыл, потрясенный. Он автоматически закрыл дверь, переводя недоуменный взгляд с одного на другого. Похоже, они оба знали о существовании письма, потому что на лице Рика не отразилось никакого удивления.

Митч вынул из кармана пиджака конверт.

— Он оставил его мне, Джонни, — пояснил Митч, — с условием вскрыть через год после его смерти в присутствии нас троих.

Вполне закономерно — Митч был адвокатом и поверенным Патрика. Естественно, он выполнил все инструкции. Но если в письме объясняются причины его странного завещания, то почему год спустя? Знай он об этих причинах раньше, это бы избавило его от многих тревог и сомнений.

— Думаю, его должен прочитать ты. — Митч протянул конверт Джонни.

— Нет. Он оставил его тебе, — возразил Джонни. По детской привычке, как всегда в момент волнения, у него свело живот, хотя он был уверен, что выполнил волю Патрика. Рику и Митчу вообще не о чем было волноваться, тогда как он…

Нет! Он все сделал правильно. Он чувствует это.