Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки - [5]

– Боже мой, какой противный тип! – воскликнула Мила.

– Как ты можешь писать свои карамельные рассказы и до такой степени презирать мужчин?

– А что, прикажешь ими восхищаться?

– У тебя ведь двадцатилетний сын! – всплеснула руками Ольга.

– Это святое. Надеюсь, он будет не таким козлом, как все остальные.

– Итак, что ты решила? Попросишь у папы денег на телохранителя?

– Смеешься ты, что ли? Можешь себе представить, что начнется? Папа побежит к маме, мама упадет в обморок. Тут же последует серия телефонных переговоров с друзьями и знакомыми. Забурлит вся Москва, меня посадят под замок, и я неизвестно на какой срок лишусь свободы.

– Может быть, это все же лучше, чем быть пристреленной?

– Пожалуй, я забаррикадируюсь в собственной квартире. Там мне всегда найдется дело. Почитаю книжки, послушаю музыку. Пока все не прояснится.

– А кто будет все это прояснять? – привязалась Ольга. И тут же высказала свежую идею: – Надо нанять частного детектива.

– Не думаю, что в настоящий момент у меня хватит средств и на частного детектива.

– Ну, ты даешь! – открыла рот Ольга. Сигарета выпала у нее изо рта и запрыгала по линолеуму. – Имея такого мужа, как Орехов… – Она догнала ее тапочкой и безжалостно придавила.

– Мы не живем вместе уже несколько месяцев, – напомнила Мила. – Мы в состоянии развода.

– Ну и что! Вы же все еще не развелись. И ему не может быть безразлична твоя судьба. Ведь ты мать его единственного сына!

– Ты рассуждаешь как дура.

– Но Орехов никогда не казался мне корыстным!

– Он бескорыстен. Если небо над его головой безоблачно. Если же у него что-то не ладится, он захлопнет передо мной дверь.

– А как у него сейчас? Безоблачно?

– Да не знаю я. С тех пор как он услал Лешку в Берлин, мы почти не общались. Так, постольку поскольку.

– Хорошо, давай напряженно думать, – предложила Ольга. – Может быть, нам удастся без милиции и частного детектива выяснить, почему в тебя стреляли. В первую очередь необходимо отыскать мотив. Кто стрелял – это дело десятое. Может быть, ничего не имеющий лично против тебя исполнитель. А вот кто заказал? Кому выгодно?

– Никому, – тотчас же ответила Мила. – Думаешь, я не задала себе сразу же этот вопрос? Я на секундочку представила, что обратилась в милицию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что заинтересует следователей в первую очередь. С кем я путаюсь – раз, и кому материально может быть выгодна моя смерть – два.

– Ну, – сказала Ольга. – А теперь отвечай на оба вопроса. Хотя я и сама могу ответить. Путаешься ты с Гуркиным, который моложе тебя на десять лет. Но зачем ему тебя убивать – непонятно. Он аспирант, интеллигент, материально в твоей смерти не заинтересован.

Чтобы сестра не заметила, как она краснеет, Мила подперла щеки руками. О ее подлинных отношениях с Андреем Гуркиным не знал никто, и Ольга в том числе. Молодой, статный, жутко умный, но плохо обеспеченный Гуркин был нанят Милой на службу – за полторы тысячи рублей в месяц он изображал на людях ее любовника. Гуркин сопровождал Милу в театры, рестораны, на мероприятия, устраиваемые родственниками и друзьями. Кроме того, для правдоподобия раз в неделю он приходил к ней домой и проводил здесь полдня, читая газеты в маленькой комнате. В настоящее время Гуркин учился в университетской аспирантуре и искренне считал, что нашел потрясающий способ подработать. Милу он просто боготворил и не уставал благословлять тот час, когда они повстречались. «Да, уж кому-кому, а Гуркину моя смерть точно невыгодна», – подумала Мила.

После разъезда с Ильей Ореховым и в ожидании предстоящего развода Мила чувствовала себя ранимой и незащищенной. Усугублялось это тем, что Орехов нашел ей потрясающую замену. Он появлялся на людях с очаровательной девицей. У нее были ноги такой фантастической длины, будто бы их нарисовали на студии «Союзмультфильм» и присобачили к живому человеку. Милу все это, конечно, задевало. Чтобы не ударить в грязь лицом, она и прикормила Гуркина. Он мог бы смело посрамить теорию ее сестры Ольги о том, что стоящие мозги не обитают в красивом теле. Лицо у него, правда, было умеренно приятным, но все остальное – просто как на заказ.

– Со вторым вопросом полный пролет, – продолжала между тем Ольга. – Из материальных ценностей у тебя – только квартира. Если, конечно, ты от меня ничего не скрываешь.

– Не скрываю, – уверила ее Мила. – Продолжай.

– Квартира по наследству перейдет к сыну. Сына мы оставим в стороне. Алименты Орехов после развода тебе платить не будет, так что… Слушай! – внезапно оживилась она. – А может, Орехов боится, что ты при разводе оттяпаешь у него часть собственности?

– Не мели чепухи. Мы с ним уже обо всем договорились.

– Ну? – с жадной настойчивостью спросила Ольга. – И что он тебе оставит?

– Приятные воспоминания о себе! – сделав красивый пас руками, ответила Мила. – Ничего он мне не оставит, так что расслабься. И я дала ему слово, что не буду с ним бодаться.

– Да… Если ты дала слово… Твое слово – кремень. Орехов знает об этом лучше других. Значит, у него мотива нет.

– Да ни у кого нет! – с досадой сказала Мила. – Неужели ты и в самом деле могла подумать на Орехова?