Свадьба палочек - [10]
— Надо же — мчимся с такой скоростью в туалет, чтобы посекретничать. Что такое? Что случилось?
— Ой, Миранда, ты не поверишь…
— Да в чем, наконец, дело?!
Мы уже собирались открыть дверь дамского туалета, как вдруг неведомо откуда раздался самый жуткий из человеческих голосов, какие мне доводилось слышать. При звуках такого голоса инстинктивно понимаешь, что обладатель его здорово не в себе. Голос карлика? Нет, еще выше, пронзительнее. Может, просто шутка, записанная на пленку? Голос раздавался из-за моей спины, и у меня не было ни малейшей возможности повернуться, не увидев лица Зоуи: оно сперва окаменело, а потом исказилось от ужаса.
— Что, опять приспичило? Что у тебя с мочевым пузырем?! Да что вообще с тобой такое, Зоуи? — Начал этот голос игриво, но к концу тирады уже звучал агрессивно.
Потом я услышала:
— Привет, Миранда.
Я обернулась. Первое, что я увидела, — его прическу. Хуже не придумаешь. Даже в Улан-Баторе не смогли бы подстричь хуже. Волосы у него были местами густые и не-расчесанные, а местами обкорнанные чуть не до корней. Впечатление возникало такое, будто кто-то начал выстригать у него пряди как бог на душу положит, а потом просто устал и бросил.
И только тут я узнала это лицо, в особенности глаза, потому что в них все еще светились прежние искорки. Правда, теперь в этих глазах было и кое-что другое — безумие, ярость и замешательство, как ни в одних других. В них невозможно было долго смотреть.
Да и желание такое вряд ли могло у кого-то возникнуть, потому что все в этих глазах говорило о болезни, ненормальности — их выражение, то, что они ни секунду не оставались на месте: то стреляли в сторону, то снова возвращались к вам, потом опять в сторону…
— Кевин?
Он заулыбался и, мелко тряся головой, склонил ее набок, как делают озадаченные собаки. Кевин Гамильтон, Зоуи по нему с ума сходила. Капитан футбольной команды Дартмутского колледжа, воплощение здоровья. Теперь же вид у него был такой странный, что мои глаза просто отказывались верить, а мозги словно застопорились.
— Ага! Я знал, что ты придешь! Я сказал Зоуи, когда ее увидел, что Миранда Романак наверняка тоже здесь. И я был прав. Я был прав.
Я онемела. Я перевела взгляд на Зоуи. Она смотрела на него с ужасом — как загипнотизированная.
— Я приехал только ради встречи с нашим классом. Мы теперь живем в Орандже. Знаете, где это? В Нью-Джерси. Мы туда перебрались после смерти моего батюшки. Но я забыл твой номер телефона, Зоуи, поэтому не мог тебе сообщить, что я приехал. Моя сестра говорила, что и незачем звонить-то, но я ей сказал: «Слушай, мы ведь с ней столько лет встречались…»
Он говорил без умолку своим неестественно высоким, скрипучим и одновременно гнусавым голосом — о себе, о встрече выпускников, о Зоуи, о своих «исследованиях». Я была рада его болтливости: это позволило мне справиться с потрясением и пристально разглядывать его, но не казаться при этом невежливой.
С первых секунд было ясно, что он страдает психическим расстройством, но каким именно — трудно было сказать. При всей бессвязности его речи то, о чем он рассказывал, складывалось в целостную картину и звучало вполне разумно. Глядя на него теперешнего, мне приходилось все время напоминать себе, что Кевин Гамильтон был в нашем классе одним из лучших по успеваемости. Мы все были уверены, что он далеко пойдет. Я за все эти годы почти ничего о нем не слыхала. Говорили, что он окончил Дартмут и поступил в Уортонскую школу бизнеса, но чего-то в этом роде и следовало от него ожидать. Даже когда ему было всего восемнадцать, никто не сомневался, что лет через десять его можно будет увидеть по телевизору дающим интервью или прочитать о нем в журнале «Тайм».
Похоже было, остальные участники знали про Кевина, потому что, пока мы стояли с ним, никто к нам не подошел. Пару раз я улыбалась, завидев вдали знакомое лицо, и мне улыбались в ответ, и шли поздороваться, но, заметив Кевина, поворачивали назад. А он все продолжал говорить.
Постепенно перед нами развернулась вся картина случившегося. Кевин был старшим из четырех детей. Его отец, с которым он был очень близок, скоропостижно умер, когда Кевин еще учился в институте. Кевину пришлось бросить учебу и вернуться домой, чтобы заботиться об осиротевшей семье. Ему здорово досталось, и в конце концов его психика не выдержала такого напряжения — Кевин попросту сломался. Он прошел курс лечения и с тех пор сидел на лекарствах. Целыми днями он просиживал в библиотеке, занимаясь исследованиями, но когда я спросила, какими именно, он бросил на меня подозрительный взгляд и заговорил о другом.
Я просто не могла себе представить, что чувствует Зоуи. Все, с чем она пришла на эту встречу — все ее мечты, ожидания, — было с места в карьер уничтожено этим кошмаром в человеческом обличье, все полетело кувырком, было разрушено. В который раз бедная моя подруга проиграла.
— Извини, Кевин, но нам надо идти. — Если я и задела его чувства, мне было наплевать. Я схватила Зоуи за руку и потащила ее в дамскую комнату. Он продолжал говорить и после того, как за нами захлопнулась дверь.
Фрэнни Маккейб, начальник полиции городка Крейнс-Вью, известный читателям по романам «Поцеловать Осиное Гнездо» и «Свадьба палочек», приютил в своем кабинете хромого одноглазого бультерьера.Собака сдохла. Но в могиле оставаться не пожелала.Тут-то все и началось.Выведет ли волшебное разноцветное перо нашего героя из лабиринта фантасмагории?
«Хотелось бы надеяться, столь представительный сборник послужит массовому признанию этого изумительного писателя, давно заслужившего звездный статус» (San Francisco Book Review).Впервые на русском языке – полное собрание рассказов и повестей современного классика Джонатана Кэрролла, которого признавали своим учителем Нил Гейман («Американские боги») и Одри Ниффенеггер («Жена путешественника во времени»). С детским изумлением художника-сюрреалиста он живописует ландшафты наших тайных снов, исследует сокровенные глубины человеческого сердца.
Джонатан Кэрролл — американец, живущий в Вене. Его называют достойным продолжателем традиций, как знаменитого однофамильца, так и Г. Г. Маркеса, и не без изрядной примеси Ричарда Баха. «Страна смеха» — дебютный роман Кэрролла, до сих пор считающийся многими едва ли не вершиной его творчества. Это книга о любви как методе художественного творчества, о лабиринтах наваждения и о прикладной зоолингвистике (говорящих собаках).
Автор многих бестселлеров Сэм Байер находится в творческом кризисе. За вдохновением он приезжает в городок своего детства Крейнс-Вью, где тридцать лет назад нашел в реке труп «местной Маты Хари» Паулины Островой по кличке Осиное Гнездо, – и решает написать о ней документальный роман. В постель и в помощники к нему набивается тезка и однофамилица кинозвезды 1940-х годов Вероники Лейк, имеющая сверхъестественное сходство, как со своим прообразом, так и с Осиным Гнездом. Тем временем трупы вокруг начинают множиться с угрожающей быстротой, заставляя усомниться в официальной версии давних событий...
В жизни Макса Фишера все складывается удачно. Его комикс «Скрепка» пользуется устойчивой популярностью у широкой публики и благосклонностью у высоколобых критиков, его новая любовь Лили отвечает ему взаимностью, а ее десятилетний сын Линкольн души в нем не чает. Но в прошлом, по ту сторону безмолвия, таятся призраки, угрожающие его счастью, рассудку и самой ткани бытия...
Впервые на русском — новейший роман одного из самых романтичных писателей современности, «мастера солнечного сюрреализма». Своего рода продолжение — не сюжетное, но тематическое — «Белых яблок» и «Стеклянного супа», новое исследование границы между миром живых и миром мертвых.Бен Гулд поскользнулся в снегу, ударился головой о придорожный бордюр и умер. Но привидение, которому назначено сопроводить его душу в загробный мир, с удивлением обнаруживает, что его подопечный жив. Ангел смерти не понимает, как такое могло произойти, и поручает привидению во всем разобраться.
В результате автомобильной катастрофы предприниматель Павел попадает в странный магический мир, напоминающий земное Средневековье. Быстро выясняется, что местный владыка лорд Хортон вызывал из другой реальности свирепого демона — а явился простой российский бизнесмен. Впрочем, новый русский с головой на плечах способен неплохо устроиться и в магическом Средневековье. А изобразить демона — не проблема, особенно если имеешь доступ к книге с колдовскими заклинаниями…
Какая же непредсказуемая штука эта судьба, еще вчера ты был паладином. Сегодня ты уже демонолог. Вмешательство высших сил, не проходит без следа. И не известно куда тебя заведёт дорога завтра.
Вновь отправляются в путь странствующие рыцари и древние герои. Вновь собираются несокрушимые армады, чтобы на поле великой битвы решить судьбы мира. Вновь плетут козни черные маги и поднимают голову исчадия мрака. Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, представляют свои новые повести и рассказы о непрекращающейся борьбе Света и Тьмы, Добра и Зла, Правды и Лжи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Противостояние Сумрака и Хранителей заканчивается чудовищным взрывом, в котором должно погибнуть всё живое, но вопреки всем законам магии и здравого смысла, он всё же умудряется выжить. Но цена слишком высока. Сумрак теряет почти все свои силы, лишается своего клинка, его выбрасывает в другой мир… В Арноре тоже не всё так спокойно. Появляется таинственный некромант, каким-то образом связанный с Сумраком. Мир рассыпается на части как карточный домик и только Киорл в состоянии спасти его. Некрополис тоже не теряет времени даром и отправляет в Арнор очередную партию своих бойцов.
Боевой крейсер "Амхерст" земных сил Федерации обнаружил в глубоком космосе корабль с сигналом "SOS". Это оказалась спасательная шлюпка с Перна, и туда была выслана спасательная экспедиция...
Популярный венесуэльский писатель Франсиско Эррера Луке принадлежит к наиболее интересным современным мастерам исторического романа. Казалось бы, «Луна доктора Фауста» посвящена локальному в исторической перспективе событию – завоеванию Венесуэлы конкистадорами, но главное в этом романе – тесное переплетение исторической и мифологической канвы. Возрождая, казалось бы, отживший жанр средневекового «рыцарского романа», Луке проявляет себя тонким психологом и блестящим стилистом. Он пишет историю покорения Америки как увлекательную книгу, в которой причудливая смесь фантазии с реальностью имеет строго документальную основу.
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров.Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование.Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз.В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Белый шепот».Все это и многое другое высвечивается во вспышке Мнемоскопа – замаскированного под современную монументальную скульптуру оптического прибора, призванного вернуть утраченные воспоминания.
Синяя Борода слушает Вагнера и увлекается символистами. Кот в сапогах примеряет роль Фигаро. Красная Шапочка зубастее любого волка. Любовь Красавицы обращает зверя в человека, но любовь Чудовища делает из человека зверя.Это — не Шарль Перро. Это — Анджела Картер, удивительная и неповторимая. В своем сборнике рассказов, где невинные сюжеты из Шарля Перро преобразуются в сумрачные страшилки, готические и эротические, писательница добилась ослепительного совершенства...
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».