Свадьба на Рождество - [48]

Престон чуть не сбился с ритма. Он вдруг понял, что задумал этот вечер специально для того, чтобы соблазнить Матильду. Как же это? Неужели привычка стала в нем второй натурой?

Было бы ошибкой ее соблазнять. Он чувствовал, что не хочет этого. То есть, конечно, хочет. Хочет ее так, как не хотел ни одну женщину за много лет. Но это было бы нечестно – и в этом крылась тайна. Никогда раньше он не считался с принятыми в обществе правилами, если его руки обнимали готовую на все женщину.

Конечно, с Анной он держался как почтительный джентльмен, ведь она любила его друга. Как, однако, он жалел об этом, и как больно и мучительно было сдерживать себя.

Теперь разочарование в прошлом, да и что общего у Анны с Матильдой? Они такие разные, во многих отношениях просто противоположность друг другу. Анна – холодная и элегантная. Матильда – солнечный свет и вдобавок само упрямство.

Они описали в танце широкую дугу. Ее искренний радостный смех вибрировал у него в груди.

Мэтти пронесется по душным лондонским салонам, как внезапный весенний вихрь. Она как-никак внучка герцога, к тому же у нее будет собственный, весьма ощутимый доход. Не говоря уж о том, что она непременно получит наследство. Она станет самой желанной женщиной в Лондоне! Вероятно, это приведет в бешенство пару злобных матрон. Однако кому какое дело, как Мэтти жила раньше, если теперь она богата и знатна? Ее будут приглашать на все светские собрания, у нее появятся поклонники.

Вспомнит ли она о нем? Незаконнорожденный, хоть и носит знатное имя.

Музыка смолкла, закончился и танец. Когда общество узнает, какая благородная кровь течет в жилах этой девушки, оно примет ее с распростертыми объятиями. А узнай оно правду о его происхождении? Они бы все повернулись к нему спиной, задрав носы, словно от него несет зловонием.

Лучшее, что он может сделать для Матильды, – выполнить возложенное на него поручение, о чем и был уговор. Доставить ее в Лондон в целости и сохранности. Видимо, в сохранности от его низких намерений. Уж не это ли имел в виду Марсфилд?

– Что-то не так?

Крошечная морщинка прорезала ее лоб.

– Ничего. Почему вы спрашиваете?

– У вас такой вид, словно вы съели лимон. Я ведь не наступила вам на ногу?

Выполнить это поручение оказалось делом более сложным, чем он предполагал вначале. Ему следует сохранять дистанцию – ради них обоих. Не искать близости во всех смыслах. Он придумал эти уроки, чтобы проводить с Мэтти побольше времени, подружиться с ней. Но их можно использовать и совсем по-другому.

– Нет, вы не наступили мне на ногу. Но если вы способны выслушать некоторые замечания…

Она жалобно застонала:

– Неужели нельзя просто наслаждаться вечером? Она подняла глаза к небу. Ее плечи поникли.

– Это ваши слова – одежда и манеры решают все. Вы ведь хотите, чтобы наша затея удалась, не правда ли?

– Да…

Она скрестила руки на талии, как примерная школьница. Тем не менее глаза ее сверкали. Она нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

Престон не мог больше все это видеть. Ее непосредственность, шаловливость… Хватит!

Он принялся перечислять ее малейшие промахи. Улыбка на ее лице таяла, а он чувствовал себя так, словно вонзал нож себе в живот. Как делают харакири? Воткнуть в живот вакизачи – традиционный короткий самурайский меч. Провести им поперек, а затем вверх. Выдержать агонию в ожидании почетного конца.

Больнее всего было видеть, как гаснет ее радость, сознавая, что причина ее обиды – он сам. Однако когда-нибудь она скажет ему за это спасибо.

– Вы готовы продолжить урок?

Престон махнул рукой в сторону танцевальной площадки.

Холодным, бесцветным голосом она сказала:

– Я думаю, для одного вечера достаточно. Знаете, рыба, должно быть, была несвежая. Мне что-то нехорошо.

Быстро простившись, она двинулась вверх по лестнице, не дожидаясь, чтобы он ее проводил. Вот она исчезла в глубине салона. Эдит, с презрительной гримасой на лице, последовала за хозяйкой.

Престон было пошел за ней, не сознавая, что делает. Затем остановился. Распустив оркестр, он подошел к перилам и достал сигару из нагрудного кармана. Он не успел ее зажечь. Его вдруг стошнило за борт…

– Дело чести, черт побери…

Он вытер рот носовым платком. Раздался голос Келсо:

– Милорд?

Как долго камердинер стоит у него за спиной? Престон повернулся.

– Думаю, за обедом нам подали несвежую рыбу. Как удачно, что Мэтти уже изобрела это объяснение.

У него сейчас начисто отсутствует способность думать.

– Я пойду к повару и выясню. Что-нибудь еще? Может быть, принести коньяку?

Престон рявкнул:

– К черту!

Еще не хватало, чтобы коньяк напомнил о ее поцелуях! Келсо отшатнулся, не ожидая такой реакции. Престон сбавил тон:

– Я просто хочу подышать свежим воздухом, прежде чем лечь спать.

– Но, милорд, еще нет половины одиннадцатого.

– С каких это пор я не могу вовремя лечь спать?

– Что вы, сэр! Просто это было так неожиданно, вот я и удивился. Я немедленно приготовлю вам постель.

– Спасибо. Если возможно, принеси бутылку с горячей водой.

Келсо взглянул на него так, словно он требовал фланелевую пижаму и кружку горячего молока.

– Черт! Ты что, не видишь, что я заболел?

– Конечно, милорд. Я вижу, вы совсем больны.