Суздальский варяг. Книга 1. Том 1. - [15]

– Единого согласия и на сей раз не обрящено. Что ж, нужно время – большое видится издалека. Мое благословение будет, когда явите единомыслие. А тебе, Иван, и тебе, Бута, мой совет: надо вам помыслить крепко. Что-то вы не до конца продумали, хотя помыслы ваши, в том нет сомнения, на благость всей земли нашей. Когда каждый примет замысел в свой разум и сердце, тогда и благословение будет. Нелегко такие дела даются, но путь к истине – через тернии.

Бута посмотрел на унылого Ивана и снова развел руками, дескать, здесь воля тысяцкого бессильна.

Иван бездумно брёл в сторону своего строящегося подворья. «Во всём неудачник», – подумал он о себе с усмешкой. Вспомнилась Варвара. Казалось, что между ними – неодолимая даль. Вроде, вот она, рядом, за оградой, только руку протяни. Но пропасть между ними не саженями и не локтями мерена. Он пытался гнать мысль о ней, но какая-то неодолимая сила упорно высвечивала в его воображении лучистую улыбку Варвары. Как ни старался перебороть себя, подавить вдруг возникшую любовь – не получалось. Это было сверх его сил, и он не знал выхода. Ведь он же ещё не старик, чтобы чувствовать себя столь беспомощным в любви. «Ведь должно это пройти, должен же я освободиться… А, может, и возраст тут не при чём? Сказывают, иные старики любовные страсти имают, будто молодые. Вон, Матвею Кондратичу восьмой десяток идёт, с виду стручок жёваный, а какой задиристый. И жёнка у него моложе вполовину его, ходит веселая, мужем довольная».

Варвара хоть и не отвергла неожиданно явившуюся любовь Ивана, но испугалась, сгорая от стыда в его объятиях. Потом, придя в себя, пыталась понять, почему же не отстранилась с гневом от ошалевшего соседа. А с его стороны, что это, прихоть богача? Где-то в глубине души свербело: нет, это не прихоть резвого молодца, Иван – человек не такого нрава. И заныло сердечко Варвары, целыми днями она не могла уйти от мысли: вот он, настоящий суженый! Разве можно поставить в один ряд Константина с Иваном! Эх, если бы Иван появился чуточку раньше!

Отец видел перемену настроения дочери и понимал, откуда она исходит. Раньше Никодим и подумать не мог, чтобы такого жениха прочить Варваре. Кто ж возьмет её, дочь небогатого боярина? У него даже займища нет. Так, по мелочи на дворе кое-что найдётся в приданое. Вот и рад был, что нашёлся жених отнюдь не захудалого рода. Но Борислав что-то долго не засылает сватов. Ведь сам же сказал, что рад без сомненья обуздать женитьбой буйство Константина, пока разгульная жизнь его совсем не погубила, женится – остепенится. Уже все сроки прошли, забыл, что ли Борислав? Не напомнить ли? Но, нет! Пусть и беден Никодим, а честь свою и дочери он не уронит.

Варваре казалось, что у неё всё ещё горит лицо от страстных поцелуев Ивана. Она замкнулась, старалась избегать с ним встреч.

А Иван успокаивал свою растревоженную душу: «Люблю! Но не умыкать же девицу».

Нет покоя ни ей, ни ему.

Но вот однажды случилось то, о чём и сказать страшно. Досадуя на ростовских бояр, не внявших его убеждениям, Иван решил поскорее от греха уехать в имение. Но пока ещё посматривал на соседский двор: не заявились ли сваты. Никодим видел, как с каждым днём всё печальней становился взгляд дочери. Как ни старалась она скрыть красные от слез глаза, отец всё замечал. Поняв причину её тоски по-своему, он решилтаки поговорить с Бориславом откровенно, и поспешил утешить Варвару:

– Не печалься, доченька. Пойду, потолкую с Бориславом. Ежели загулял Константин – не беда, перед свадьбой каждый жених прощается с друзьями, с вольной жизнью. Так уж ведётся. Но жениха богатого мы не упустим.

– Нет! – вдруг всколыхнулась её гордость. – Батюшка, родненький, не надо ходить к Бориславу. Выслушай меня, – она запиналась от слез и волнения, не находила нужных слов, но знала одно: надо отца отговорить от встречи с Бориславом.

– Ну, что ты так убиваешься. Успокойся. Понятно, жених завидный по всем статьям, такого упускать обидно. Но и себя пожалей.

Варвара рухнула на колени, обняла ноги отца, и ещё сильней разрыдалась.

– Ну, буде, буде, – Никодим поднял дочь с колен, поцеловал в головку. – Было б нам легче с тобой, ежели б матушка твоя жива была, царствие ей небесное. Мне не по силам успокоить женское сердце. Будь умницей.

– Батюшка! Грех велик на мне!

Никодим сначала не понял её. Потом отшатнулся, держа дочь за плечи. Расширенными глазами, не моргая, смотрел на неё, борода отвисла, губы дрожат.

– Согрешила во плоти? – шипел он, как змей.

– С кем?

– Зачала я от Константина, – она опустила голову и безудержно разрыдалась.

Оба в изнеможении опустились на лавку. Никодим одной рукой обнял дочь, тупо глядя в пустоту.

– Говоришь, от Константина? – тяжело произнёс отец. – Тем паче надо идти к Бориславу. А Константинто ведает об этом? Ты уверена, что понесла? Что яко говоришь, не надо идти? Али не уверена?

– Все признаки тому! – схватила она ладони отца в свои руки. – Константин бросил меня! Дочь боярина Нечая окрутила его. Видела я их намедни, говорила с ним. Ничего он не ведает, и не вернётся он ко мне. Опоил меня зельем приворотным… и воспользовался моим безволием.