Суздаль - [42]

Вот и встал храм Покрова в устье Нерли, у впадения ее в Клязьму, замыкая важную водную магистраль Владимиро-Суздальской земли. Шли сюда с Волги, по Оке и Клязьме, и заморские купцы, которых у самого порога могущественного княжества встречал богатый и прекрасный храм, за которым виднелась княжеская резиденция в Боголюбове, а дальше дорога шла в столичный город Владимир. Так что место для возведения церкви зодчий выбрал не случайно, а согласно княжеской воле.

Задача, стоявшая перед мастером, была очень сложной, так как намеченное для возведения храма место лежало в заливаемой пойме. Чтобы оградить возводившуюся церковь от весенних разливов, древний "архитектор, заложив фундамент, возвел на нем каменный цоколь высотой почти пять метров и засыпал его землей. Получился искусственный холм, на котором, как на пьедестале, и было воздвигнуто белокаменное чудо — одноглавый четырехстолпный храм[39].

Рождалась эта церковь в беспокойное, но и светлое для Владимиро-Суздальской земли время, когда в глазах современников державу князя Андрея как будто действительно осенял небесный покров Пресвятой Богородицы. Поддерживаемая "мизинными людьми", крепла власть князя над корыстным боярством и высока была его рука на недругов. Вздыбленных барсов на щитах княжеских ратников видели под своими стенами Киев и Новгород, текло по копьям суздальских дружин и золотое солнце южных степей.

Легенда повествует, что храм Покрова на Нерли был посвящен победоносному походу владимиро-суздальских полков в Волжскую Булгарию в 1164 году, который закончился для русских ратников победой. Косвенным указанием на связь праздника и церкви Покрова с военными походами дружин князя Андрея Боголюбского могут служить зарисованные в XIX веке фрагменты фресок на барабане храма, ныне уже утраченные. В простенках между окнами здесь помещались не апостолы и не пророки, а мученики похода "за веру христианскую". Павшие русские воины (среди них княжич Изяслав — сын Андрея Боголюбского) и должны были быть сопричислены к лику мучеников.

Старинное предание повествует, что строили храм из камней, которые болгары в качестве своего рода контрибуции доставляли по Волге для возведения Успенского храма во Владимире. Река Клязьма, выше впадения в нее Нерли, менее глубока, и потому в этом месте камни перегружали на другие суда. И повелел князь Андрей десятую часть этих камней откладывать на берегу — для сооружения храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

Получилась церковь Покрова на Нерли так легка и светла, словно сложена она не из тяжелых каменных квадров. Строили ее иностранные мастера (по словам летописей, "из немецъ"), украсившие храм прекрасными рельефами, тоже высеченными из камня. Но рельефы эти — не самостоятельная, не отдельная иллюстрация; они словно вырастают из самого храма, составляя с ним единое целое. В причудливом хороводе, опоясывая церковное здание, перемешались, переплелись образы, в строгом порядке застывшие на плоскости стен: то спокойные девичьи лица, то характерные физиономии львов, то фигурки грифонов или птиц, то тупоносые морды драконов — скорее смешных, чем страшных. Вытянутые в единую цепочку, они символизируют единство мира в его многообразии — мира сказочного, полного чудес и красот. Такое мироощущение было лаконично сформулировано еще в поэтических вопросах и толкованиях "Беседы трех святителей": "Что есть дивнее всего человеку?" — "Небо и земля дивны и все дело Вышнего".

После смерти князя Андрея Боголюбского заброшенный храм остался стоять на отшибе, подвергаясь всевозможным разграблениям. Устроилась было вокруг него небольшая иноческая обитель, но в 1764 году ее упразднили, а здания передали Боголюбовскому монастырю. Земли обители отдали во владение крестьянам располагавшегося неподалеку села Новое, а через двадцать лет "рачительный" игумен Боголюбова монастыря просил у духовного начальства разрешения на разборку старинной церкви, чтобы начать возведение монастырской колокольни и новых келий для братии. Разрешение епархиального начальства было получено, и уже найден был человек, который сколотил по окрестным деревням артель, и вскоре застучали ломы по древним камням храма. Однако хрупкая на вид церковь не поддавалась, так как крепчайший раствор намертво связал каменные блоки в стенах метровой толщины. Работники запросили двойную цену, игумен отказался, и церковь, бывшая на краю гибели, промыслом Божиим уцелела. Правда, в другой версии рассказывается о том, что как только крестьяне начали разбирать церковь, и когда один из них залез наверх и стал снимать крест, как тут же ослеп. Его с трудом сняли, и после этого уже никто не решился на подобное святотатство.

Около северо-восточного угла храма Покрова довольно долгое время лежал на земле снятый со своего кирпичного фундамента древний четырехконечный крест, высеченный из белого камня. По рассказам, этот старинный крест был сооружен в одно время с церковью, в записях же сказано, что принесен он был сюда с берегов реки Нерль в начале XIX века, а сначала он находился более чем в ста метрах от церкви. Длина креста равняется примерно двум метрам, но когда-то он был длиннее и шире. Крестьяне соседних деревень считали камень его целебным, способным утолять зубную боль, и потихоньку стали отбивать у креста края. И со временем до того исказили его форму и высеченные на одной стороне его письмена, что довольно скоро с трудом можно было разобрать всего две-три буквы