Суздаль - [14]

Совершив это злодеяние, убийцы завернули еще дышащего князя Бориса в шатерное полотно, положили его на воз и помчались в Вышгород. Узнав, что брат еще дышит, Святополк послал двоих варягов, чтобы те довершили дело. И один из них недрогнувшей рукой прямо в сердце пронзил князя Бориса, которому шел тогда 28-й год.

После этого Святополк решился погубить и князя Глеба, который в то время княжил в Муроме и (по некоторым историческим сведениям) еще не знал о смерти отца. И послал ему Святополк коварную весть: «Приди вскоре, отец зовет тебя, ибо тяжело болен». Опечаленный этим известием Глеб поскакал с малой дружиной на Волгу, но по дороге конь его споткнулся, и князь сломал ногу. С трудом добрался он до Смоленска, чтобы оттуда по Днепру спуститься к Киеву, но неподалеку от города его догнал другой гонец — с известием из Новгорода от брата Ярослава: «Не ходи в Киев, ибо отец наш скончался, а брат наш Борис убиен от Святополка».

Долго и горько плакал юный Глеб от этого страшного известия: «Если б я только видел его ангольское лицо, с ним бы и умер. Брат, молись обо мне Богу! Лучше бы и я принял такую же смерть вместе с тобою. Зачем мне оставаться одному без тебя в здешнем лживом свете!». А в это время уже подоспели посланные Святополком убийцы. Увидев издали их ладью, Глеб поплыл навстречу им, не подозревая никакой злобы с их стороны. Напрасно преданные дружинники предупреждали его, но не хотел Глеб, подобно князю Борису, ссориться со своим братом Святополком.

Обрадовались убийцы, когда увидели одиноко плывущую к ним ладью. И как только поравнялись, перескочили в нее с обнаженными мечами. Отроки князя Глеба настолько оробели и растерялись от ужаса, что весла выпали из их рук. Только тогда уразумел Глеб ожидавшую его участь, но еще надеялся умилостивить злодеев. Однако никакие мольбы не могли тронуть жестокосердные сердца убийц, и Горислав (их вождь) приказал немедленно умертвить князя. По его знаку княжеский повар по имени Торчин не побоялся поднять руку на своего господина и, взяв нож, перерезал ему горло.

Тело святого мученика было брошено на пустом месте между двумя колодами, и долго лежало оно в небрежении на берегу Днепра. Никому даже в голову не пришло по-христиански похоронить юного князя Глеба, пока новгородский князь Ярослав не отомстил свирепому Святополку. Но все то время, пока князь Глеб лежал непогребенный, чудные знамения видны были над тем местом. Купцы и охотники, например, видели тут словно бы свечу горящую или столп огненный, и слышалось неземное пение. Когда нашли тело князя Глеба, то с честью погребли его вместе с телом князя Бориса в вышгородской церкви Святого Василия, а великий князь киевский Владимир Мономах обложил раки своих родственников драгоценными окладами.

Князь Андрей Боголюбский

С рубежа XI–XII веков положение отдаленной и бедной Ростово-Суздальской земли начинает меняться. Территория края быстро заселяется, Залесье богатеет и к началу XIII века достигает цветущего состояния. Главная причина этого ее возвышения и усиления заключается в обильном притоке населения из Южной Руси, где в то время были неблагоприятные условия для жизни, о чем говорилось ранее. С другой стороны, этому способствовала мудрая и энергичная деятельность ростово-суздальских князей, и в первую очередь Андрея Боголюбского (сына князя Юрия Долгорукого).

В 1149 году, в разгар борьбы за киевский стол, князь Юрий Долгорукий вызвал 38-летнего сына с дружиной на юг. Андрей Боголюбский, возможно, именно тогда впервые увидел Киев с теремами боярскими и княжескими. Увидел он на высоких днепровских кручах многоглавые храмы с горящими на солнце золотыми куполами — один краше другого: Софийский собор, Михайловский Златоверхий монастырь, Десятинную церковь… Да и с родственниками своими — южнорусскими князьями — Андрей Боголюбский только здесь познакомился, и с порядками тамошними. То и другое ему не понравилось, не полюбил он южный край, потому что привык на севере к тишине и покою, а княжеские усобицы ему вовсе не нравились. Привыкшему самостоятельно управлять своим уделом, Андрею Боголюбскому не по душе были ограничения княжеской власти со стороны вече, с чем он столкнулся в Южной Руси. Не раз он советовал отцу своему оставить юг и не искать Киева, но тот стремился овладеть великим столом киевским и добился своего. После смерти киевского князя Изяслава Мстиславича он в 1155 году сделался наконец великим киевским князем и оставался им до конца дней своих[4].

В летописях об Андрее Боголюбском сказано, что был «не величав он на ратный подвиг, но похвалы ища от Бога». И хоть не раз он проявлял свою храбрость и до этого (например, при осаде Луцка), но Юрий Долгорукий не хотел признавать симпатий сына к Суздальской земле. По его требованию ростовцы и суздальцы целовали крест младшим сыновьям его — Михаилу и Всеволоду, а Андрею он предполагал оставить Киев, поэтому посадил сына в Вышгороде, располагавшемся от стольного града Киева в пяти-шести верстах. Он рассчитывал, что в случае его смерти Андрей скорее других князей сможет из Вышгорода занять великокняжеский стол. Но сын не хотел подчиняться порядку, когда судьба князя часто зависела от других князей, от своеволия бояр и нападения половцев.