Суворов [заметки]
1
Неотесанный самородок.
2
Записки А. Т. Болотова, т. I, стр. 98.
3
Записки Жихарева, стр. 388.
4
Совет штаб-офицеров полка, имевших решающее значение в полковых делах.
5
Между прочим, надо полагать, что опыт этих дежурств обусловил последующую нелюбовь Суворова к госпиталям и лазаретам, в которые он приказывал помещать только безнадежных.
6
В качестве примера стоит вспомнить известный эпизод с рублем, подаренным ему Елизаветой Петровной, который Суворов отказался принять, так как Караульный устав запрещал часовым брать деньги.
7
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XI, ч. 2, стр. 398.
8
Записка А. Болотова, 1871, часть VIII, стр. 18.
9
Кстати сказать, отец его был отозван Петром III еще раньше — за то, что, управляя завоеванными прусскими землями, он слишком соблюдал русские государственные интересы, чем вызвал страшное раздражение Фридриха.
10
Например, на состоявшихся в 1763 году маневрах Суворову поручили ответственную роль. Когда вслед за тем вышло описание маневров, его — единственного из штаб-офицеров — дважды отметили в нем.
11
Потоцким, Коссаковским, Зарембой, Красинским (братом Адама) и др.
12
Отрядами.
13
Да, таковы уж мы: без тактики а практики, а все же мы побеждаем наших врагов.
14
Имения его, заключавшие 6 тысяч душ крестьян, впо следствии были конфискованы и пожалованы Репнину. Репнин, однако, выдавал Огинскому пожизненно весь доход с конфискованных имений.
15
То есть, голова колонны. Смысл фразы тот, что авангарду надлежит атаковать, не дожидаясь подхода главных сил.
16
Академик Грот, например, полагал, что «тут все дело в словах: естественно, что такое помещение можно было назвать клеткою, хотя, конечно, и не была употреблена особая клетка, построенная с обыкновенным назначением».
17
Державин.
18
Ф. Актинг. «Жизнь Суворова-Рымникского», 1799, т. I, стр. 175.
19
Ногайцы, или ногаи — родственное татарам племя тюркской народности.
20
Сочтя момент подходящим, Суворов начал переселение до получения приказа от Потемкина, что тот ставил ему впоследствии в вину.
21
«Хромой генерал» — так турки прозвали Суворова. Как-то он наступал на иголку, она сломалась у него в пятке, в он начал прихрамывать.
22
Впрочем, цифра эта, может быть, преувеличена. По этому поводу вспоминается правдоподобный анекдот о Суворове, который, на вопрос ад’ютанта, сколько убитых турок указать в реляции, ответил: «Пиши как можно больше, что их жалеть, ведь это басурманы».
23
Однофамилец князя Таврического.
24
Начальниками отрядов были: де Рибас, Самойлов, Павел Потемкин. Начальниками колонн: Кутузов, Львов, Ласси, Мекноб, Безбородко, Платов, Чепега, Арсеньев, Марков.
25
Рукописный Суворовский сборник, т. IX.
26
Конец Польше!
27
Накануне штурма Вавржецкий отправил из Варшавы 11 тысяч человек на второстепенный участок войны.
28
Мир! Мир!
29
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. X, стр. 38.
30
Намечалась армия численностью в 51 тысячу человек.
31
Рукописный Суворовский сборник, т. X.
32
Приводим в выдержках, в редакции 1796 года.
33
Ключевский. Очерки и речи, II сборник статей.
34
Восхитительный принц, неумолимый деспот!
35
Рукописный Суворовский сборник, т. X.
36
Рукописный Суворовский сборник, т. X.
37
«Русский Архив», 1866 г.
38
Дата перепутана. Речь идет, очевидно, о 1780 годе. — К. О.
39
Имеется в виду сражение под Кинбурном. — К. О.
40
Рукописный Суворовский сборник, т. X.
41
Личность Аркадия Суворова заслуживает того, чтобы посвятить ей несколько строк. Вот как описывает его П. X. Граббе, встречавшийся с ним в 1809 году: «Князь Суворов был высокого роста, белокурый, примечательной силы и один из прекраснейших мужчин своего времени. С природным, ясным умом, приятным голосом и метким словом, с душою, не знавшею страха ни в каком положении, с именем бессмертным в войсках и в народе, он был идолом офицера и солдата. Воспитание его было пренебрежено совершенно. Он, кажется, ничему не учился и ничего не читал. Страсть к игре и охоте занимала почти всю его жизнь и в конец расстроила его состояние. Но таковы были душевная его доброта и вся высокая его природа, что невозможно было его не уважать и еще менее не полюбить его».
В тех же чертах рисует Аркадия Суворова другой современник, принц Гиртембергский: «…Его знали за смельчака и человека горячего, который уцелел до сих пор только благодаря непонятному счастью… Охарактеризовать его можно было бы названием добродетельного развратника… Почти невероятно, какое множество сумасбродных проказ натворил молодой Суворов в течение своей кратковременной жизни, но в каждой из них проглядывала в то же время черта его добросердечия».
Сам Аркадий Суворов говорил про себя, что его можно сравнить с одною из тех женщин, которые стараются извлечь из жизни все, что она в состоянии дать им.
Его недюжинные военные способности, в соединении со славным именем, обеспечивали его карьеру: в 1809 году он уже командовал дивизией. В 1811 году, во время русско-турецкой войны, он переправлялся через небольшую речку Рымну (на берегах которой его отец одержал знаменитую победу). Неожиданно коляска его опрокинулась. Видя, что не умевший плавать кучер пошел ко дну, Аркадий бросился спасать его, но не совладал с течением и утонул.
После него осталось четверо детей, из которых наибольшую известность приобрел сын его Александр.
42
По словам французского писателя Gulllaumanches-Duboscage’a, непринятое письмо содержало якобы разрешение переменить местожительство.
43
Первая колонна марширует.
44
Все происходившие в России события датированы по старому стилю. Пребывание Суворова за границей датируется, начиная с этого места, новым стилем.
45
Рукописный Суворовский сборник, т. XIV.
46
Павел прислал его и вскоре вслед затем Аркадия Суворова, чтобы «учились побеждать врагов». С великим князем приехал Дерфельден, имевший поручение заменить Суворова в случае его смерти и ставший правой рукой главнокомандующего.
47
Клаузевиц отозвался о нем, что оно «сильно пахло турецким театром войны, на котором сражения большею частью не имеют другой цели, кроме взаимного избиения».
48
Небезынтересно, что некоторые иностранные писатели так отзывались об этом беспримерном переходе: «Кажется, тактический порядок перехода не заслуживал похвалы» (!).
49
«В заключение мы должны обратить самое серьезпое внимание на влияние, которое оказал дух Суворова на события этого дня. В том пункте, где он появлялся, союзники одерживали решительную победу, даже если они не обладали никаким превосходством сил. Напротив того, Мелас всегда испытывал слабости, и этих слабостей было бы у него еще больше, если бы не близость Суворова» (Клаузевиц, «Кампания 1799 г. в Италии и в Швейцарии», Берлин. 1858 г., стр. 409).
50
Суворов окрестил Моро «генералом славных ретирад».
51
Рукописный Суворовский сборник, т. XIV.
52
Наступайте! Всегда наступайте!
53
Мелас предположил, что Суворов хочет овладеть Генуей для России, и в этом смысле послал донесение Тугуту.
54
Перепало и верному Прошке: он получил от короля Сардинии две медали за заботы о господине.
55
Руссо.
56
Рукописный Суворовский сборник, т. XI.
57
Александр и его отец Филипп — македонские цари, знаменитые полководцы древности (IV век до нашей эры), Баярд — французский военачальник XVI века, идеал «рыцарских» качеств, остальные имена также принадлежат известным полководцам.
58
Замечательное отступление.
59
К тому же, ему было известно, что через Сен-Готард не давно прошли французские войска.
60
Рукописным Суворовским сборник, т. XI.
61
Рукописный Суворовский сборник, т. XIV.
62
К этому моменту приурочен распространенный рассказ, будто солдаты отказались итти на врага и тогда Суворов велел рыть себе могилу. Это досужий анекдот и в то же время грубый поклеп на русских солдат, которые в невероятно тяжких условиях швейцарского похода ни разу не дрогнули и не поколебались.
63
Необычайная энергия натиска, а также недостаточно четкая организация обороны французами привели к тому, что потери русских были в этот раз невелики и даже меньше, чем потери французов.
64
Характерно, что состоявший в армии Суворова австрийский генерал Ауфенберг не был приглашен на совет.
65
В Муттене были оставлены больные и раненые: 600 русских и тысяча пленных французов.
66
Из 20 тысяч человек, выступивших в Швейцарию, в Иланц пришли 15 тысяч. Они привели с собою около 1500 пленных французов, которые вынуждены были разделять с суворовской армией все лишения.
67
Рукописный Суворовский сборник, т. XIV.
68
Рукописный Суворовский сборник, Т. XIV.
69
Кроме корпуса принца Конде, перешедшего на английскую службу.
70
Кроме Суворова, звание генералиссимуса имели в России: Меншиков (при Петре I) и принц Антон Брауншвейгский, отец не царствовавшего императора Иоанна VI.
71
Начиная отсюда, даты указаны вновь по старому стилю.
72
Рукописный Суворовский сборник, т. XIV.
73
Рукописный Суворовский сборник, т. XI.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге описана жизнь и судьба флотоводца и ученого, адмирала Степана Осиповича Макарова.
Книга К. Осипова (псевдоним Купермана Осипа Мироновича) была одним из первых советских исследований о великом русском полководце – генералиссимусе Александре Васильевиче Суворове, предназначенных для «массового читателя», а не только для командиров и бойцов Красной Армии. Первое издание книги состоялось в 1938 году. До 1989 года работа К. Осипова оставалась единственной многотиражной советской биографией Суворова. К. Осипов был и автором статьи о Суворове в Большой Cоветской энциклопедии.В этой книге автор всесторонне исследует личность А.В.
Книга рассказывает о знаменитом сыне украинского народа Богдане Хмельницком, с именем которого связана борьба за освобождение украинского народа от чужеземного ига и воссоединение Украины с Россией.Издание второе, переработанное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.
«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.