Суть времени. Том 3 - [103]

Капитализм сформировал новую общность — нацию. теперь уже не религия, а язык, гражданство, культура, этос регулировали принадлежность индивидуума к подобной общности.

Капитализм действительно создал новый индустриальный мир.

Капитализм предоставил новые права огромной массе ранее бесправного населения.

Капитализм (и это, возможно, главное) сделал закон гиперрегулятором построенного им принципиально нового общества. теперь уже все регулировала не традиция, не привычка, которая «душа держав», а писаный и строго исполняемый закон. Подкрепленный соответствующими юридическими институтами.

Капитализм построил новую политическую систему, назвав ее демократической.

Капитализм переустроил все подсистемы предыдущего традиционного общества. и тем самым капитализм сделал — что именно? Правильно. он реализовал проект «модерн», легитимировав тем самым себя в виде класса не только господствующего, но и исторически лидирующего.

Помимо вышеназванных обычных слагаемых рассматриваемого проекта «модерн», у этого проекта есть еще и метафизика. Причем как религиозная, так и светская.

При всей важности религиозной метафизики модерна, его содержание, конечно, определяется наличием светской метафизики. то есть наличием прогресса и гуманизма как сверхценностей.

Подчеркиваем — не как обычных ценностей, а именно как сверхценностей. Метафизика проекта «Модерн» существует только до тех пор, пока прогресс и гуманизм обладают именно сверхценностным содержанием.

Причем такое содержание должно носить всеобщий и одновременно абсолютный характер. То есть быть адресованным каждому народу, каждому представителю рода человеческого и человечеству в целом.

Что же касается религии, то Модерн лишь допускает ее, решительно отделяя церковь от государства. И — до предела рационализируя религию. То есть подвергая ее весьма существенным трансформациям.

Баланс между разумом и верой в религиозном модернизме резко сдвигается в сторону приоритета разума. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Глава 15. исчерпание модерном своих возможностей

После того, как аналитика проекта «Модерн» произведена, прогностика фактически является делом техники.

Не составляет труда доказать, что исчерпание касается всех вышеописанных слагаемых проекта «Модерн». Но, прежде всего, бросается в глаза то, насколько Модерн исчерпал свой метафизический ценностный потенциал.

Ключевой и грубейшей приметой подобного исчерпания является абсолютизация категории «демократия». Современная западная практика основана на абсолютном приоритете формальной демократии над чем угодно еще.

Между тем еще совсем недавно Модерн явным образом не был синонимом демократии. Очевидным свидетельством этого являлся позитивный смысл, вкладываемый западными политиками и политическими философами в понятие «авторитарная модернизация».

Теперь США и Запад в целом объявили авторитарную модернизацию своим главным врагом. Фактической «осью зла». Можно ли так поменять курс, не расплевавшись с метафизикой Модерна, то есть с прогрессом и гуманизмом? Конечно, нет.

Формальная демократия?

Если в какой-нибудь архаической стране есть два клана каннибалов… Один из которых считает, что лакомиться надо и женщинами, и мужчинами… А другой — что только женщинами…

Если эти два клана создают две партии. Проводят демократические выборы. Формируют парламент. Вырабатывают каннибальский консенсус. «Мы, мол, согласны в главном: что человечина — это нормальный пищевой продукт. Но у нас дискуссия по частным вопросам…»

Если соблюдены все процедуры проведения дискуссий и правильно разделены ветви каннибальской власти, то формальная демократия налицо, не так ли? Но при чем тут Модерн?

Приведенный пример может показаться чересчур экзотическим. Хотя на самом деле это отнюдь не так. И скоро при проведении в Центральной Африке той политики, которую Запад сейчас проводит в Северной Африке, все будет происходить буквально так, как описано в этом примере.

Но поддержка Соединенными Штатами и Западом в целом «Братьев-мусульман», движения «Талибан», других движений, вдруг ставших «демократическими», — это уже совсем не экзотика. Демократия у нас на глазах превращается из содержания в форму. Причем в форму не только безразличную к своему содержанию, но и агрессивно ему противостоящую. Что категорически ставит крест на прогрессе и гуманизме как сверхценностях проекта «Модерн». Да и на Модерне в целом.

Но дело вовсе не только в политическом отказе Запада, этого локомотива Модерна, от сверхценностей Модерна и от Модерна как такового. Налицо еще более глубокий отказ.

Экологическая проблематика, поставленная в повестку дня еще Римским клубом, тоже далеко не случайна. Ибо проект «Модерн» зиждется на праве — пусть формальном, но жестком — каждой страны мира на этот самый прогресс. А также на гуманизм. Даже в колониальный период такое право существовало. И это позволяло Киплингу как певцу британского колониализма рассуждать о «бремени белых». То есть о том, что западный локомотив, именуемый «белым», тянет за собой в сторону прогресса и гуманизма поезд с множеством вагонов. Как «белых», так и не «белых».